– Разумеется, здесь.

– Ваши родители и Мэри думают иначе. Знаете, все в вашей семье, включая двух очаровательных мальчиков-близнецов, уверены в том, что ваше место – рядом с моим сыном.

Нет. Она не может выйти замуж за Маркуса. А если проклятие не выдумка? Что, если она забеременеет и Маркус умрет?

Кэт пришла в ужас от этой мысли; у нее даже дыхание сбилось.

– Тому и Майклу герцог нравится, потому что его конь не кусается, а кухарка вкусно готовит.

Миссис Каллен тихо рассмеялась:

– Должна признать, вчера ужин был великолепен, но я полагаю, что ваших домочадцев куда больше лошадей и выпечки волнует ваше счастье.

Все, довольно. Если немедленно не закончить этот разговор, то Кэт может сказать что-то, о чем впоследствии будет жалеть.

– Миссис Каллен…

Мать Маркуса положила руки Кэт на плечи:

– Пожалуйста, послушайте меня, месс Хаттинг. Прошу прощения, что навязалась на вашу голову, но то, что я хочу сказать, очень важно для меня, и, смею надеяться, для вас и Маркуса тоже. Как только закончим этот разговор, мы с мужем отправимся обратно, в Ирландию. Нас и так долго не было.

– Хорошо, – промолвила Кэт. – Я готова вас выслушать.

Кэт решила, что у нее нет выбора: только согласившись на условия этой женщины, она сможет наконец освободиться от ее присутствия.

– Мур-р! – Поппи неожиданно запрыгнула на стол. По счастливой случайности, она не угодила в тарелку с кексом и не перевернула чашки.

– Поппи, как ты себя ведешь! – возмущенно воскликнула Кэт и хотела уже сбросить наглую кошку на пол, но миссис Каллен остановила ее.

– Позвольте Поппи посидеть там, где ей хочется. Мне малышка нисколько не мешает, – попросила миссис Каллен и погладила кошку по голове. Поппи ответила утробным урчанием.

Никому бы не пришло в голову назвать Поппи малышкой, но в предложении оставить кошку в покое был смысл. Если бы Кэт согнала нахалку на пол, та скорее всего прыгнула бы на стол снова. Поппи была весьма упрямой.

– Вы, кажется, хотели мне о чем-то рассказать, миссис Каллен?

Рука гостьи замерла у Поппи над головой, и кошка тут же мяукнула. Миссис Каллен вновь принялась гладить ее.

– Я хочу рассказать вам о своем браке с отцом Маркуса.

Кэт не желала об этом слушать.

– Миссис Баркер уже все мне рассказала.

– Правда? – нахмурилась миссис Каллен. – Что именно?

– Вообще-то не очень много, – ответила Кэт, пожалев о том, что упомянула миссис Баркер. Когда она научится держать язык за зубами?

– Зная Урсулу, могу предположить, что она называла Джеральда бабником. И что он женился на мне лишь потому, что не сумел затащить меня в постель.

Смысла отпираться не было.

– Но она при этом говорила, что вы его любили. И вы не верили в проклятие.

Миссис Каллен вдруг словно постарела лет на десять.

– Да, это правда.

– А сейчас вы в него верите? – Если проклятие действительно выдумка, то…

Нет, она все равно не выйдет замуж за Маркуса.

Поппи тихо зарычала и посмотрела на гостью. Наверное, та перестала ласкать ее, и кошке это не понравилось.

– Вероятно, оно все-таки существует. Но я не уверена, что Изабелла Дорринг в том виновата.

– Что вы хотите этим сказать?

Поппи спрыгнула на пол, рассыпав при этом крошки на стол. Миссис Каллен аккуратно собрала их к себе на тарелку.

– Детство у герцогов Харт не бывает счастливым, мисс Хаттинг, хотя я надеюсь, что Маркус стал исключением из общего правила. – Миссис Каллен улыбнулась и постучала по деревянной столешнице, чтобы не сглазить. – Только представьте: на протяжении двухсот лет ни один из них не знал в лицо своего отца, и вплоть до поколения моего мужа, ни у кого из них не было сестер. Матери их… Скажем так: по преданию, матери их все эгоистки, не способные ни на какие теплые чувства; корыстные и властолюбивые. Впрочем, поскольку в эту компанию попала и я, у меня возникли сомнения. Не исключено, что были среди этих женщин и любящие матери. Вероятно, матерей, едва разрешившихся от бремени, тем или иным способом устраняли из жизни сыновей. И это дело рук конкретных людей – мужчин, которых назначали опекунами будущих герцогов Харт.

Кэт не могла не согласиться с тем, что версия ее гостьи имеет право на существование. Мужчины, особенно те, кто верит в свое высокое предназначение, считают, будто им все позволено, и действуют соответственно.

– В общем, – продолжила миссис Каллен, – бедным мальчикам с самого раннего детства зачем-то внушают мысль, что они умрут до того, как родится их первенец. Вам не кажется, что это радости не прибавляет?

– Да уж, – кивнула Кэт. Бедный Маркус.

– Я отдала сына на воспитание его тете по многим причинам, но назову лишь одну. В семье Маргарет он бы рос со своим кузеном Нейтом, и это помогло бы ему научиться любить тех, кто находится рядом.

Миссис Каллен подалась вперед и взяла Кэт за руки.

– Я уверена, что Маркусу вы дороги, мисс Хаттинг. Я думаю, вместе вы могли бы победить проклятие. Именно поэтому я отняла у вас столько времени сегодня.

Победить проклятие?

– Вы заблуждаетесь.

– Я любила отца Маркуса, когда выходила за него замуж, и считала, что моей любви будет достаточно, но ее не хватило.

– Миссис Каллен, я не выйду замуж за вашего сына!

– Наверняка он вновь придет просить вашей руки. Так просто Маркус не оступится. Он полагает, что в долгу перед вами…

– Я сказала ему, что он ничем мне не обязан.

– Я не уверена в том, что Маркус любит вас уже сейчас, но точно знаю, что у него есть к вам чувство. Если это только похоть, то вы должны придерживаться твердой позиции и не соглашаться ни за что.

Маркус ее вожделеет? При этой мысли Кэт ощутила волнение…

– Миссис Каллен, я убежденная старая дева!

– Но если это все же любовь и Маркус любит вас, мисс Хаттинг, тогда проклятию конец. Это и есть ключ, решение головоломки – герцог должен жениться по любви. Обещайте мне, что не выйдете за него замуж, пока он не признается вам в любви.

Женщина явно слегка не в себе. Самое лучшее, что могла сделать Кэт, самое милосердное – это подыграть ей.

– Хорошо, миссис Каллен. Обещаю вам, что не выйду замуж за герцога, пока он не признается, что любит меня.

20 июня 1617 года. Маркус с матерью снова уехали в Лондон, и Розалина вместе с Мэри злобно ухмыляются мне в лицо. Гадко! Они постарались, чтобы я услышала, как они говорили между собой о Маркусе. Обе уверены в том, что он не вернется. Но Маркус вернется, я знаю. Скоро вернется. И тогда мы будем вместе. Мне никто, кроме него, не нужен.