М-да, год назад знакомые девчонки говорили только про моды да про мальчишек. Наверное, и теперь об этом говорят — только не с Алкой.

— А почему снижает? — непонимающе спросила Марина.

— Ну, считается, что ты не знаешь первых двух, и берешься за вольные рассуждения… — неуверенно проговорила сестра.

— Ага, а если берешься за первые две — значит, не умеешь рассуждать. А будущий физик должен уметь рассуждать. Скажи, тебе самой-то будет интересно писать про «Горе от ума» или про Онегина? Об этом же все уже сказано!

— Может, ты и права, — пожала плечами Алка.

Сестры решили пойти к Невскому пешком, благо это совсем недалеко. Конечно, перспектива оказаться в праздничной (и порядком поддатой) толпе Марину не особенно прельщала. Ну да чего не сделаешь ради здоровья родной сестры («И ради собственной независимости», — подумала она). А потом можно будет отправиться куда-нибудь в более тихий уголок города — просто побродить по Петербургу. Марина уже не помнила, когда она с сестрой последний раз вот так гуляла по городу. Может быть, когда Алка была маленькой…

— Слушай, ты была когда-нибудь у арки Новой Голландии? — спросила Марина.

— Нет, — замялась Алка. — Погоди, там был какой-то клуб, только с другой стороны… Да и там я не была сотню лет…

— Зато я была, — усмехнулась Марина, вспомнив пальбу в том самом клубе.

— Ну ни фига себе! Я учусь, а Мариночка по клубам! — Алка звонко рассмеялась, как будто и в самом деле поменялась с Мариной ролями.

— Не просто же так. Как-нибудь потом тебе расскажу… Так пойдем к Новой Голландии?

— Давай. А то я ведь плохо город знаю. Иногда девчонки между собой о чем-то говорят, а я даже врубиться не могу, о чем…

— Это пройдет, — успокоила ее Марина.

Они успели как раз вовремя — к карнавальному шествию. Когда-то, в далекие-далекие времена, на машинах, затянутых алым кумачом, провозили макеты на демонстрации. Теперь все было иначе — по Невскому проезжали актрисы в костюмах «века золотого Екатерины». Напрочь забыв о том, что их предков в «век золотой» пороли на конюшне разные Салтычихи. Поменялось все — только дух казенщины остался. Праздник проведен успешно, галочки где надо поставлены…

Марина поморщилась, глядя на это зрелище.

— Вроде должен быть парад духовых оркестров, — проговорила она.

— Давай посмотрим, — попросила сестра, правда, как-то не очень уверенно — она все еще как будто находилась там, в квартире, за учебниками.

Они неторопливо пошли к Адмиралтейству.

По дороге Алла пыталась узнать, кем все-таки устроилась Марина. Ясно, что работа у сестры — хорошая и подходящая, да к тому же еще и учеба…

— И когда ты все успеваешь? — удивлялась она.

— И сама не знаю, — улыбалась Марина, которая, естественно, не стала делиться с сестрой профессиональными тайнами «стражников». «Да уж какие там тайны, — думала она про себя. — Одно-единственное расследование — и то до конца провести не смогла…»

Когда они прошли по Аничкову мосту, миновав памятное Марине розовое здание Дома журналиста, позади послышалась барабанная дробь. Оркестры начали свой марш по Невскому.

— Как раз успеем дойти до Казанского, — сообщила Марина. — Там все будет и видно, и слышно…

Они и в самом деле остановились у бывшего Дома книги, когда первые из оркестров поравнялись с ними. Самым главным во время марша было не заглушать друг друга. Первыми, конечно, шли наши, а за ними выступали иностранные оркестры. Прошли странным, рваным и совсем не строевым шагом итальянцы с перьями на шляпах. За ними последовали голландцы — в яркой форме и меховых шапках не по сезону. Спокойным и медленным шагом выдвинулись вперед финны. У этих форма была серой и невзрачной на вид, зато, когда они начали залихватски отбивать рок-н-ролл на ударных инструментах, сразу стало ясно: байки о флегматичных и медлительных финнах — это байки и ничего больше.

И в тот момент, когда финны поменяли мелодию и заиграли марш времен Второй Мировой, Марина оглянулась — и оторопела. Шагах в десяти от нее стоял не кто иной, как Сергей — правда, не в своем вечном свитере, а во вполне приличной легкой куртке.

— Ал, подожди, я сейчас! — сказала сестре Марина и — сама не зная, зачем — двинулась к Казарскому.

Тот тоже заметил ее.

— Та-ак, безобразия нарушаем? — хмыкнул он. — Я так и знал, что ты пойдешь гулять, притом одна и без охраны. Хочешь на преступника нарваться? Его, между прочим, не словили…

— Ну, во-первых, не одна, а с сестрой… — начала было Марина.

— Ну, и девочку подставишь, — голос Сергея был слегка раздраженным.

— Что-нибудь случилось? — спросила Марина, которой отчего-то расхотелось возражать.

— Именно, — сообщил Казарский. — Только что, примерно час назад, один из наших союзничков-неприятелей — ты понимаешь, о ком я, — был тяжело ранен. Яном, кем же еще!.. Правда, выходной нам из-за этого не отменили… и на том спасибо. Так что тебе придется знакомить меня со своей сестрой — и давайте-ка держаться вместе…

* * *

Иногда все меняет какая-нибудь случайность и ерунда.

Например, то, что Ян не стал слишком долго отсиживаться на кромке. Причина была следующей. Конечно, в Собачьей Слободе у него был укрепрайон и новый дом — взамен старого, уничтоженного прошлой осенью. Конечно, сунуться к нему мог только кто-нибудь достаточно сильный, чтобы не испугаться милых обитателей Собачьей Слободы. Но сидя в Слободе, не узнаешь никакой информации о том, как обстоят дела в текущей реальности. А Яну именно этого и хотелось.

Интуиция его не подвела — стоило только покинуть Слободу и уйти с кромки, как туда наведалась делегация «Стражи». Интуиция не подвела и оборотня, когда тот отправил с курьершей послание: «Я полагаю, тебя наверняка начнут искать — и „стражники“, и Сообщество. Думаю, уже ищут…»

Но на этот случай у Яна было кое-что припасено — так, на всякий пожарный. Адские Гончие могут жить в текущей реальности не слишком долго — как правило, несколько недель. Но такого срока Яну было вполне достаточно. Поэтому он, перечитав послание оборотня и ухмыльнувшись про себя, отправился не в метро, а прошел по той самой Пушкинской улице, так хорошо знакомой Марине. Сперва спустился в небольшой магазинчик в подвальном этаже. Затем зашел во дворы, поднялся на чердак одного из домов.

Здесь еще до прошлой осени была его тайная ухоронка. Как правило, этот чердак посещался местными дворниками раз в год, а бомжи о нем знали не слишком-то хорошо. Оставалось одно — сделать ключ. На это способностей Яна хватало.

За дверью раздалось шевеление и глухое ворчание.

— Сейчас, Макс, сейчас… Все у нас будет в порядке, — говорил он.

Стоило только открыть дверь — и на бывшего контрабандиста налетел самый настоящий сгусток угольно-черной тьмы. Налетел не просто так, а с тихим ворчанием.