Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хартли стонет.
– О боже! Это топовый пост в ленте. Если это не соль на рану Фелисити, то даже не знаю… Я бы тоже захотела отомстить.
– Классная фотография, – комментирует Паш.
– Классная фотография? – переспрашиваю я, не веря своим ушам.
– Ну да. Классная фотография. Тот, кто ее делал, использовал длинную выдержку и смог уловить свет. Похоже на работу профессионала. – Он хмуро смотрит на меня. – Она в топе только потому, что отлично снята, а не потому, что на ней вы двое. Прости, если задел твое раздутое эго.
Я тоже смотрю на Паша с хмурым видом.
– Она нацелилась на Хартли из-за меня. Дело совсем не в моем раздутом эго. Дело в нас с ней.
– Может, вы двое перестанете ссориться? – вмешивается Хартли. – Разве так уж важно, почему эта фотография набрала столько лайков?
– Она права, – соглашается Паш. – Вопрос в том, как нам теперь успокоить Фелисити?
Я выгибаю бровь.
– Нам?
– Ну да. Я не собираюсь смотреть сложа руки, как Хар… – он легонько толкает ее в плечо, – отвечает головой за то, чего не делала. Так что давайте-ка усмирим Фелисити.
Хартли удается улыбнуться.
– Спасибо.
– Зачем нам усмирять ее? – спрашиваю я.
– Потому что ты не можешь побить ее.
– Есть другие способы.
– Какие, например? – с подозрением спрашивает Хартли.
Я открываю рот, но продолжаю молчать, потому что понятия не имею, что делать. Когда в последний раз одна из школьных стерв попыталась связаться с моей семьей, ответом было насилие.
– Помнишь, как Джордан Каррингтон приклеила к школьной стене скотчем какую-то девчонку? – наконец выдаю я. – Элла наваляла ей.
Паш и Хартли смотрят на меня как на сумасшедшего.
– По-моему, тебя слишком часто били по голове, – говорит Хартли и толкает локтем Паша. – Тебе необязательно впутываться во всю эту мерзость. Даже я не хочу иметь с этим ничего общего.
Он пожимает плечами.
– Это наш последний год в школе. Мне все равно больше нечем заняться. А кроме того, кто даст гарантию, что я не буду следующим? После Истона я второй любимчик в «Асторе».
Хартли улыбается.
– Да? А кто тогда на первом месте?
– Ты, конечно. Потом Элла. Но мы с ней связаны. Только я буду очень тебе признателен, если это останется между нами, потому что у нее отличный удар правой. – В притворном испуге он потирает руки.
– Как человек, которому не раз доставалось от Эллы, могу подтвердить, что Паш прав, – подхватываю я, благодарный другу за то, что он пытается разрядить обстановку.
Когда выражение лица Хартли светлеет, я решаю, что Паш двинулся в правильном направлении. Нам нужно больше шутить и смеяться. В жизни наступила черная полоса, так что плохого в том, чтобы немного повеселиться?
– Давайте устроим вечеринку, – заявляю я.
У Хартли так и отвисает челюсть.
– Что, прости?
– Вечеринку. Ну, типа «мне больше не нужно ходить в школу», что-нибудь в таком духе.
– Я «за». – Паш поднимает руку, и мы даем друг другу пять.
Но Хартли уходит.
– Погоди, – кричу я, оставляя Паша одного и бросаясь вслед за ней. Паш тоже бежит за нами. – Тебе не понравилась идея с вечеринкой?
– Мне нужно на работу. – Ее голос звучит бесстрастно, лицо как каменное.
– Мы можем устроить вечеринку после того, как ты вернешься с работы.
Она внезапно останавливается.
– Вечеринку? Истон, ты издеваешься? Меня только что отстранили от занятий! Тут нечего праздновать!
Паш сразу же принимает серьезный вид.
– А что твои предки? Они не убьют тебя? Потому что мои меня точно убили бы, – признается он.
Хартли становится белой, как привидение.
Черт.
– Да, думаю, вечеринка – это плохая идея, – мямлю я, чувствуя себя последним дураком.
Мне и в голову не приходило, какими могут быть последствия ее отстранения. Думаю, и сама Хартли вспомнила об этом только тогда, когда Паш затронул эту тему. Директор, конечно же, первым делом позвонит ее родителям. А раз ей уже нельзя по каким-то таинственным причинам видеться с членами своей семьи, то страшно представить, что начнется теперь.
– Хочешь, я поговорю с твоими предками? – предлагаю я. – Объясню им…
– Нет. – Она становится еще бледнее, если такое вообще возможно. – Ты не скажешь им ни слова. Ни единого слова. – Хартли хватает меня за пиджак, ее пальцы впиваются в мою руку. – Пожалуйста.
– Хорошо, хорошо, – заверяю я ее.
Она отпускает меня.
– Мне пора.
Я и глазом не успеваю моргнуть, как она уносится прочь. Я пытаюсь догнать ее, но Паш тянет меня назад.
– Дай ей побыть наедине со своей семьей, мужик.
– У нее не… – Я закрываю рот, чтобы не разболтать то, о чем мне вообще не следует говорить. Но мне не нравится смотреть, как убегает Хартли. – Я не могу просто стоять и ничего не делать, чувак. Мне нужно чем-то заняться.
– Отлично, тогда езжай домой, – советует Паш. – Поговори с Эллой. Кто знает, может, она придумает, как разрулить эту ситуацию.
Как бы сильно мне ни хотелось догнать Хартли, я все же решаю воспользоваться советом Паша. Приехав домой, отправляюсь на поиски сводной сестры и нахожу Эллу в комнате за учебниками.
– Есть минутка? – спрашиваю я, постучав в открытую дверь.
Элла отрывается от книги.
– Конечно, входи. Что случилось?
Я выкладываю ей все как есть:
– Фелисити подставила Хартли, и ту обвинили в списывании на контрольной по математике, а потом на время отстранили от занятий.
– О господи! – вздыхает Элла. – Зачем Фелисити так поступила с Хартли?
– Чтобы отомстить мне. Она злится только на меня.
– Еще бы она не злилась. Ты опозорил ее на ее же вечеринке. Но почему она решила действовать через Хартли? Почему не выбрала кого-то из твоих близких друзей: меня, Вэл или Паша?
– Я так понимаю, сегодня ты еще не открывала ни «Инстраграм», ни «Снэп-чат».
– Нет. Мы с Каллумом провели целый день у юристов. – Элла откладывает учебник и берет свой телефон, валяющийся под рукой.
Я опускаюсь на кровать и прислоняюсь к мягкому изголовью. Догадаться, что она уже нашла нужную фотографию, несложно: Элла опять вздыхает.
– Вы что тут, целуетесь? – восклицает она.
– Не совсем. Но мы целовались на колесе обозрения.