Она всё равно поговорила с Эльзой – так, немного. Девушка обиделась.

– Просто будь осторожна, вот и все, – попросила Ринна. – Ивар хороший человек, но ничего не может тебе предложить, кроме денег и подарков. Тебе этого хватит?

– Я вам не нравлюсь, да? – Эльза заплакала.

– Наоборот, нравишься…

– Вы не хотите, чтобы я стала вашей родственницей! Но это не совсем от вас зависит, да?!

– Совсем не от меня, тут ты права.

– Надеюсь, Ивару полагается наследство, а жена брата – не родная матушка! – эта внучка трактирщика рассуждала обо всем с помощью собственных твердых житейский понятий, про «жену брата» тоже имелось понятие.

Ринна прекратила попытки. А Рик, похоже, все-таки с Иваром поговорил, она поняла это по насмешливому взгляду, который бросил ей «братец». И всё продолжалось по-прежнему.

Накануне открытия кондитерской Ринна сама отправилась за свежим творогом и сливками на рынок Лаверри и взяла с собой Эльзу, и Ивар, конечно, тоже с ними увязался. Рик был занят, и другие охранники тоже – следовало купить и вставить выбитые на рассвете стёкла. «Разбойников» поймали и сопроводили в караулку, это оказались нанятые кем-то мальчишки. Эсс Дук многозначительно качал головой – дескать, я же предупреждал! Да и вообще, Ринну снова раздражала эта мелочная опека, чтобы ни шагу без охраны – так же, как раздражала в Раби. Там, конечно, всё закончилось невесело, но ведь она для этого сама немало постаралась! А теперь, по этому тихому и спокойному, такому «домашнему» городу, она бы с удовольствием хоть иногда ходила без конвоя из вооруженных мужчин! И вот теперь примерно так и было – Ивар занимался Эльзой и даже не смотрел на Ринну.

Она шла вдоль ряда и пробовала творог, молочницы протягивали ложки со своим товаром, она осторожно брала пальцами понемногу и пробовала, и всё было вроде бы не то…

– Вам, я вижу, нравится этот сыр, эсса. Возьмёте головку или или две?

Ринна в изумлении посмотрела на торговку, потом на кусочек сыра в своей руке. И вкус во рту у неё был солёный, острый. Она пробовала сыр! Творожный ряд давно закончился, она не помнила, как оказалась среди твёрдых сыров.

– Эсса Ринна! – к ней пробирался рассерженный Ивар, – что за шутки? Зачем вы ушли?

Она была растеряна, сбита с толку. Какие шутки, даже не собиралась! Но сыр был вкусный, и почему бы не приготовить с ним пирог?

– Дайте две головки! – сказала она торговке и холодно взглянула на Ивара, – вы же меня охраняете, эсс? Вот и не зевайте.

– Вы выбрали творог, эсса? – подбежала Эльза.

– Купи сама, я тебе доверяю, – она передала девушке кошелёк.

Опять пробовать и выбирать ей совершенно, просто до отвращения не хотелось. Она вдруг почувствовала себя такой уставшей, и хотелось что-то ударить, разбить! Что получается, она забылась, идя по рынку? Какая ерунда. Видимо, дело в усталости последних дней, надо отдохнуть и выспаться, завтра они открываются!

– Всё хорошо, леди? – тихонько спросил Ивар, поддержав её за локоть, она кивнула и улыбнулась.

Ивар не насмешничал, был заботлив и обеспокоен – может, он такой и есть на самом деле, а остальное лишь его маска? Она просто так ему улыбнулась, но Эльза оглянулась на них с ревнивым негодованием. Ринна подумала, что ещё один такой взгляд – и она рассчитает Эльзу, невзирая на недовольство старика Дука. Не хватало ещё терпеть на своей кухне ревнивых кухарок.

Кондитерскую открыли. Был выходной день, прохладный и солнечный. Сюрпризом от Рика стал настоящий оркестр: с утра музыканты расположились на мостовой у дверей булочной, и мимо теперь не проходил вообще никто, Оркестр на этой тихой улице сам по себе стал событием. Одна мелодия сменялась другой, соперничая с мелодией ароматов, о которой позаботилась Ринна.

Уже с утра не хватало столиков, стремительно таяли запасы выпечки, было шумно и весело, и ещё музыка! Как ни странно, Ринна действительно ещё никогда не была настолько счастлива. Конечно, за все неполные двадцать три года, которые она прожила как дочь графа и одна из знатнейших девушек королевства, моментов радости набиралось немало, но впервые она делала нечто настолько необычное! Она заново создавала свою жизнь и богатство. Строила свой дворец! Из пряничного теста? Да-да, не забыть приготовить и пряничное тесто! Пусть оно постоит не три месяца, а дней семь – по правде говоря, и этого достаточно, чтобы пряники получились вкусными. И так жаль, что скоро всё это придется бросить! Просто рвать по живому. Она потеряла Ленгар и свой маленький замок, и потеряет эту кондитерскую. И всё равно, ощущения невосполнимой потери, кромешной тьмы впереди – уже не было. Потому что теперь она точно знала, что у неё может быть и другой «пряничный дворец».

– То улыбаешься, то хмуришься. О чем думаешь, кошка? – Рик поцеловал её в нос.

– Я тебя люблю, Рик Кан!

Управляющий эсс Дук сунулся было в конторку за кухней, но, увидев, что хозяйка и её муж самозабвенно целуются, тут же выскочил и притворил за собой дверь. Он знал, что у этих двоих медовый месяц, так что пусть их, дело молодое. Хозяйкой, эссой Ринной, старик откровенно любовался – такая ладная, милая, не сварливая, готовит дивно, и точно колдует понемногу, хоть и уверяет, что не колдунья. Такую бы да за любого из сыновей! Понятно, что жила она в довольстве и не ко всем делам приучена, но ничего, обломалась бы со временем. Замуж так поздно вышла – почему? Бесприданница, должно быть – это, конечно, не хорошо. Зато муж достался не бедняк – хорошо. Деньгами сорит, жену балует. Обещал, что уедут и налаженное дело ему оставят – и повезло ведь на старости лет. Так что пусть целуются на здоровье.

– Рик, почему мне так часто кажется, что ты хочешь мне что-то сказать? – шепнула Ринна мужу.

Щеки горели, губы опухли. Надо немного подождать, прежде чем возвращаться в зал или на кухню.

– А я и хочу. Но все время откладываю. Немного боюсь.

– Так-так, – она обвила руками его шею. – Может, тогда просто скажи?

– Нет, всё узнаешь, когда мы уедем из Лаверри.

У него была ямочка только на одной щеке, когда он улыбался, а в разноцветных ресницах запуталось солнце.

– Это плохое? Хорошее? Важное?

– Не знаю. Зависит от того, как ты отнесёшься.

– Это будет о том, как мы станем жить в цирке твоих родителей?

Рик кивнул в ответ.

– Тогда можешь не спешить, – великодушно разрешила она. – Я люблю то, что имею сейчас, и не хочу думать о том, что будет.

– Тогда хорошо, – серьезно согласился он, – я тоже люблю то, что имею сейчас.

– Просто пообещай, что будет не хуже, – вдруг попросила она. – И ты, может быть, поможешь мне открыть ещё одну кондитерскую?

– Хуже не будет, – уверенно пообещал он, – знаешь, моя бабушка заправляет огромной кухней. Ты ей понравишься, и она позволит тебе всё, что захочешь. А насчет кондитерской – тоже что-нибудь придумаем.