Ради этого состояния идем в сквер или хоть в дачный садик, если он поблизости, и долго смотрим на бархотки и ноготки. И, если нам повезет, на С-белое, свою резную душу, которая так быстро летает. Почувствуем ту тревогу, от которой не хуже; в которой нет унизительного страха и вечной зависимости; иными словами, ту тревогу, которая возникает от соседства подлинной реальности. Обычно эта реальность скрыта, но осенью занавес истончается, сквозь него дует. Почему так странно, порывисто, угловато летает С-белое? Потому что на нее дует ветер оттуда. И солнце такое рыжее, и клены уже почти того же цвета; это состояние больше всего похоже на жизнь, которая так тревожна именно потому, что явно идет к концу, а все-таки не может кончиться просто так.

Ровно час проводим на лавочке, созерцая бархотки и, если повезет, С-белое.

В случае дождя смотрим титры и первый эпизод фильма «Чужие письма» с музыкой Олега Каравайчука, выражающей примерно то же состояние.

Одновременно можем съесть большое холодное яблоко, вызывающее примерно те же чувства.

Сегодня мы идем в лес по грибы.

Самое время, потому что дальше будет поздно.

Если сегодня хорошая погода, отправляемся из дома в 8:00, если плохая — в 10:00. Слишком рано за грибами выходить незачем. Это наивное убеждение советских грибников, что будто бы чем раньше, тем лучше, а то другие всё соберут. Во-первых, в сентябре уже не соберут. Во-вторых, у советского — а может, и русского, еще раньше, — человека было убеждение, что ранний подъем — своего рода жертва. «Кто рано встает, тому Бог подает» и т. д. Бог подает тому, кто меньше беспокоит его стонами, ахами, охами. Встал, выспавшись, и пошел — и гриб тебе навстречу.

В записных книжках Венедикта Ерофеева, кое-что кое в чем понимавшего, находим подробнейшие таблицы — сколько грибов он набрал. Сколько белых, сколько сыроежек и т. д. Возникает естественный вопрос — зачем ему это? Поясняем: он пытается понять степень своей удачливости, а удачливость есть не что иное, как уровень нашей встроенности в мир. Если мы туда как следует встроены, первыми это почувствуют грибы. Или, точнее, уровень нашей интуиции возрастет настолько, что мы сможем легко обнаружить гриб даже в сыром и уже холодном осеннем лесу. Летом его любой дурак найдет, а ты пойди найди его сейчас.

Время нашего грибособирания следует вычислить по точной формуле: возьмите ИА (Индекс Активности) и умножьте на свой Финансовый Индекс. Первая цифра получившегося числа как раз и будет временем, которое вам отведено. В моем случае это два часа.

Грибы, найденные по истечении этого времени, недействительны.

Удачи.

Начали!

Хорош осенний лес. Все в нем готовится к зиме, подводит итоги. Паутина липнет к лицу. Страшное количество бурелома, через который приходится перешагивать, а то и тяжело перелезать. Народу почти никого, если только все не вылезли проходить «Квартал». Если вылезли — это объяснимо: кризис в мире, где еще взять деньги? Но поскольку народ ленив и мало верит в чудесное, вряд ли вам встретится больше трех грибников, и все будут ревниво прятать друг от друга найденное. Хорошо бродить по лесу с палкой, которую тут же для себя сломаешь и выстругаешь. Пришвин замечал, что грибники, дураки, смотрят под ноги — а в лесу надо смотреть вверх, это гораздо красивее. Но я так не думаю — сверху все одно и то же, небо да ветки, а внизу все разное. И так легко принять желтый лист за сыроежку, а осенний валуй — за боровик. Обманываться и разочаровываться всегда полезно.

Можно, кстати, взять с собой жену, детей, друзей. Собаку тоже можно. У вас ведь теперь есть собака. Она бегает, лает, всё веселее. А то ведь это такой ужас, такая грусть — это кроткое приготовление русского леса к увяданию. Можно подумать, что все эти листья, кустья, стволья в чем-то виноваты. Почему одна часть земного шара может оставаться вечнозеленой и тропической, а другая должна проходить через ежегодный тренинг умирания? Все равно ведь подготовиться ни к чему нельзя, и урок природы почти всегда не впрок. Она-то возродится, а мы нет. Впрочем, такие мысли обычно посещают того, кто грибов не находит. Остальным все мысли заменяет азарт, а если вы попадете на так называемые ведьмины круги (не следы НЛО, а сыроежные круги, разросшуюся грибницу), вам вообще не до мыслей. Стряхиваем с гриба разъевшегося слизня, отлепляем приставший листок, жадно наполняем корзину, оставшуюся с дедовских времен, — старую, ивовую, почти черную, — радуемся напоследок, вдыхая острую прель. Особенное удовольствие — отдирать с мокрой коры крепкие веснушчатые опенки. И что это люди говорят, что нет в жизни никакого смысла? Смысла нет, когда грибов нет.

Собрали? Теперь подсчитываем.

БЕЛЫЕ. Сначала записываем количество белых. Если не нашли ни одного белого, принимаем это количество за 1. Если нашли — умножаем на 3.

ПОДОСИНОВИКИ. Это по нынешним временам гриб редкий, почему-то их почти не стало. Кстати, насчет его симбиоза с осиной всё полные враки. Его так называют за шляпку, красную, как осиновый лист. Их количество умножаем на 2.

ПОДБЕРЕЗОВИКИ. Третий гриб в среднерусской иерархии. Записываем как есть.

ВОЛНУШКИ. Четвертый гриб в моей личной иерархии. Как называла его женщина, значившая для меня очень много, — помесь детского мыла с махровым полотенцем. Они очень вкусны в маринованном виде (просто отварить с солью и уксусом, получаются такие хрусткие) и встречаются крайне редко. Их количество умножаем на 2.

СЫРОЕЖКИ. Это несколько разрядов, всё не так просто.

Зеленые (они же зеленухи, так называемая aeruginea). Считаются вкуснейшими, крепчайшими и вообще элитными. Умножаем на 1,5.

Желтые — следующие за ними во вкусовой иерархии, довольно редкие. Пишем как есть.

Охристые, похожие на творожник, как говорит мать, — мои любимые, еще и потому, что они, как правило, большие. Ochroleuca, охристая, и aurata, золотистая. Говорят, они растут быстрее всех. Умножаем на 1,5.

Красные. Они встречаются чаще всего и считаются едкими (неправда), но вообще это вид примитивный, и хорош он только тем, что с них обычно начинается грибной поход. Сколько бы я ни ходил за грибами, всегда мне первыми попадаются две красные сыроежки, большая с маленькой, как бы мама с дочкой. Я их люблю, но все же делим на 2 — это грибное простонародье.

Вообще сколько есть видов сыроежек, оказывается, — я не мог себе представить! Сыроежка приятная, невзрачная, миндальная, лазурная (сроду не встречал, говорят, растут в Сибири под кедрами), девичья, пурпурная, припудренная, розовая, изящная, мягкая, тошнотворная, зловонная — как подумаешь, к чему могут относиться все эти эпитеты! Какой вопрос для «Что? Где? Когда?»! Лично я подумал бы, что все это про нее, матушку, откуда вышли все народы, — «кормилицу», как называют ее в известной среде; и в некотором смысле она действительно сыроежка.

СВИНУХИ. Лично я их не беру, но некоторые любят. Хороши в сметане. Делим на 3.