Сен-Жюст чуть не касается губами моего уха, и окружающим может показаться, будто он шепчет мне что-то соблазнительное, а он в это время говорит:

– Мы готовим государственный переворот, хотим свергнуть всех людей, находящихся в этой комнате, вот я и подумал: не будет более удобного случая осмотреться во дворце, чем воспользовавшись балом. А ты-то зачем здесь?

– Я Вор, Сен-Жюст. Это моя работа: пробираться в такие места, где люди пьянеют и бросают свои драгоценности где попало, – быстро отвечаю я.

Он смущенно смотрит на меня и слегка кривится.

– И как же ты сюда пробрался? – спрашиваю я.

– Мой дедушка по материнской линии был гувернером нескольких юных герцогов. Его часто приглашают на такого рода праздники, и он был очень рад сегодня отправить меня вместо себя. Считает, что я слишком увлечен своими «еретическими убеждениями».

Взяв Сен-Жюста под руку, я веду его через бальную залу к величественной лестнице, наводненной людьми, которые поднимаются на второй этаж. Он крепко держится за меня – надеюсь, потому, что нас окружает плотная толпа гостей.

– Почему ты спросила этого офицера из Сюрте, где сейчас находится инспектор? – шепчет он мне на ухо так тихо и доверительно, как шепчут только любовники.

– Здесь есть то, что мне нужно заполучить, – расплывчато отвечаю я и зловеще ему улыбаюсь. Не думаю, что Сен-Жюсту понравится мой настоящий план с инспектором Жавер.

– Да? И что же?

Я слегка ударяю его веером по руке.

– А вот ты разве рассказываешь мне все свои секреты, Сен-Жюст? – игриво спрашиваю я.

– Да, – отвечает он с суровой прямотой.

– И очень глупо, – замечаю я и прижимаюсь к нему, как будто мы двое влюбленных, отчаянно флиртующих друг с другом на балу. Но это, конечно, не так. Что бы ни говорили окружающие, я ни капельки не очарована Сен-Жюстом. По крайней мере, я постоянно себе об этом напоминаю.

Выжидаю удобный момент и двигаюсь вместе с ним по длинному утопающему в тени коридору. Мне хорошо знаком план дворца благодаря прошлому визиту сюда. Северным крылом пользуются очень редко, поэтому мы идем длинным обходным путем по пустынным коридорам мимо тихих комнат. В темноте Сен-Жюст держит меня за руку, скорее для того, чтобы не натыкаться на различные предметы в темноте, чем из романтических побуждений, но от ощущения, что его пальцы сплетены с моими, мне становится трудно дышать.

По лестнице для слуг проходим в коридор, ведущий к покоям королевы. Двое стражей в ливреях охраняют дверь, по другую сторону от которой расположены величественные часы из золота и слоновой кости. Хорошо, что, перед тем как войти в бальную залу, я припрятала несколько хлопушек, установив таймер как раз на…

Раздаются звуки взрывов. Стража спешит на шум. Пробираюсь мимо них и останавливаюсь перед большой дверью, отделанной позолотой.

Велю Сен-Жюсту стоять на страже в тени за часами, а сама проскальзываю на открытый балкон. Камин в комнате, куда я заглядываю, не разожжен, но помещение ярко освещено множеством свечей, так что мне трудно спрятаться. Осторожно присаживаюсь на корточки в углу и осматриваюсь. В центре – большой стол, на нем разложена огромная карта Парижа, при виде которой Сен-Жюст просто умер бы от зависти. Какие-то предметы расставлены ровными рядами. Сердце начинает бешено колотиться, когда я понимаю, что это.

Игрушечные солдатики.

В комнате четверо людей. Среди них – инспектор Жавер, ее легко узнать по длинным рыжим волосам, стянутым в тугой хвост на затылке, и ярко-голубой форме. Хорошо, я просто подожду, когда встреча закончится, а потом подойду к ней и сообщу информацию, которая, несомненно, отправит ее в нужное место в нужное время…

Темноволосый мужчина стоит ко мне спиной. Напротив него – женщина в сверкающем серебристом платье. Задерживаю дыхание. Ее Величество королева Франции.

Королева стягивает с руки длинную перчатку, и я хмурюсь: с ее рукой что-то не так. Вся кожа покрыта ужасными красными пятнами, местами она вообще не похожа на руку.

«С этого дня всякий, кто еще задумает отравить воду, сначала положит свою руку в огонь и будет держать там, пока она не обуглится».

Поежившись, вспоминаю слова Кордей.

Изенгрим тебя дери.

Не чувствуя моих безмолвных проклятий, королева берет со стола игрушечного солдатика.

Я снова смотрю на карту и замечаю на ней двадцать красных точек в местах расположения ячеек Общества. А вокруг каждой точки – стройные ряды солдатиков.

– Вы уверены, что готовы? – спрашивает королева темноволосого мужчину.

– Вы и сами видите, что все готово, – бодро отвечает он. – Нам известно точное расположение каждого убежища. Мы можем противостоять им в количестве десять на одного. Просто сотрем их с лица земли и из памяти города.

У меня сжимается сердце – они говорят о Сен-Жюсте и Обществе!

– Все, кто останется в живых, должны быть арестованы, – добавляет королева. – Мы устроим над ними публичный суд, и их признают виновными. Они сами, их семьи, их друзья и все, кто будет произносить их имена, отправятся на гильотину.

– У вас есть их имена? – спрашивает мужчина.

Королева, улыбнувшись, собирается ответить, но тут рядом со мной открывается дверь, ведущая на балкон, и вваливается Сен-Жюст, одними губами говоря: «Стража».

В отчаянии смотрю на дверь, которую он забывает придержать, но уже поздно – она захлопывается за ним с довольно громким щелчком.

Все головы в комнате поворачиваются в нашу сторону.

– Кто там? – спрашивает Жавер.

Шурша тяжелым шелком и атласом, королева направляется к двери и приказывает страже задержать нас.

У меня в голове прокручиваются все уроки, которые преподал мне Господин Жорж, пока я стараюсь придумать выход из положения.

«Если ты когда-нибудь попадешься в руки знати, просто сделай вид, что занимаешься чем-то непристойным».

У меня только один выход: набрасываюсь на Сен-Жюста, обнимаю его за шею. От неожиданности он делает шаг назад, и мы оба с шумом падаем на пол.

– Послушай меня, Сен-Жюст: нас предали, – успеваю прошептать я ему на ухо за те несколько секунд, что у нас есть.

От этих слов у него широко распахиваются глаза; я целую его и очень надеюсь, что он не оттолкнет меня и не станет спрашивать, что я делаю. Он обнимает меня, притягивает к себе и страстно целует в ответ. Его поцелуй пахнет кофе и красным вином. И я почти уверена, что слышу, как он шепчет мое имя, но тут открываются двери, нас оттаскивают друг от друга и ставят на ноги. Людям в комнате теперь хорошо нас видно, и потому я со всей силы отвешиваю Сен-Жюсту пощечину.

– Как вы смеете, месье?! – громко говорю я. – Уж не думаете ли вы, что я готова на такое после нескольких поцелуев?!