– Что ты сейчас делаешь?

– Я смотрю сквозь разбитое стекло и пытаюсь подышать свежим воздухом. За окном тень от дома ложится на одинокий сад, но от него не веет прохладой. Я вижу высокую траву и дикие цветы, переплетающиеся между собой. Недалеко от окна растет дерево, и листья его будто лишены всякого движения. Вдали слева виднеется белое море и тоненькая полоска песка, дрожащая от желтого зноя. Не видно облаков или голубого неба. Туман гасит яркость солнечного света и не пропускает ничего, кроме его свечения. В небе словно копится что-то угрожающее, и земля, кажется, знает это!

– Но комната, комната! – сказал Леонард, отводя ее от окна. – Не важен вид за окном, расскажи мне, на что похожа комната. Я не успокоюсь, Розамонда, пока ты не опишешь мне ее в подробностях.

– Сейчас, милый. Ты знаешь, что можешь рассчитывать на самое подробное описание. Вот только я сомневаюсь, с чего начать, и как убедиться, что ты увидишь вещи наиболее достойные внимания. У стены стоит старый диван, недалеко от окна. Я сниму передник и вытру с дивана пыль, так что ты сможешь устроиться поудобнее и послушать мое описание. Прежде всего, я полагаю, ты хочешь знать, насколько велика комната?

– Да, начни с этого. Попробуй сравнить ее с любой комнатой, которая была мне знакома до того, как я потерял зрение.

Розамонда огляделась, отошла к камину и медленно прошла вдоль стены, считая шаги. Вышагивая по грязному полу, она с детским удовольствием разглядывала розочки на своих домашних туфельках, приподнимала от пыли яркое муслиновое платье, демонстрируя причудливую вышивку на подъюбнике и блестящие чулки, которые облегали ее маленькие ступни и лодыжки, как вторая кожа. Она двигалась сквозь уныние, запустение, мрачную разруху, окружавшую ее, – очаровательный и живой контраст молодости, здоровья и красоты с мертвым мраком.

Она с минуту подумала и потом сказала:

– Помнишь, Ленни, голубую гостиную в доме твоего отца? Мне кажется, что эта комната так же велика, если не больше.

– Какие здесь стены? – спросил Леонард, положив руку на стену позади себя. – Кажется, они оклеены обоями?

– Да, красными выцветшими обоями, за исключением одной стороны, где полосы были оторваны и брошены на пол. По низу стены обшиты деревом. Панели потрескались во многих местах, и в них дыры, которые, похоже, проделали крысы и мыши.

– Есть ли на стенах какие-нибудь картины?

– Нет. Над камином висит пустая рама. А напротив – то есть прямо над тем местом, где я сейчас стою, – висит маленькое треснувшее зеркало, по обе стороны от него поломанные подсвечники. Над ним голова оленя с рогами, между рогами густая паутина. Из остальных стен торчат большие гвозди, но с них свисает только паутина и никаких картин. Теперь ты представляешь, какие здесь стены. Что дальше? Пол?

– Думаю, Розамонда, мои ноги уже рассказали мне, каков здесь пол.

– Возможно, они рассказали тебе, что он не покрыт ковром, но я могу кое-что добавить. Он неровный и в центре комнаты углубление. Он покрыт толстым слоем пыли, которая разносится ветром и образует странные волны. Ленни! Если мы ничего не обнаружим сегодня, то завтра придется снять эти доски. А пока я продолжу рассказывать о комнате. Ты уже знаешь, какого она размера, какое здесь окно, какие стены и какой пол. Есть ли еще что-нибудь, прежде чем мы перейдем к мебели? О да! Потолок. Я не могу хорошо разглядеть его, потому что он слишком высок. Вижу только большие трещины и пятна, и что штукатурка обвалилась в нескольких местах. По центру его висят две цепи, вероятно, когда-то там была люстра. Карниз запачкан, и я не могу различить, что на нем изображено. Ленни, тебе удалось представить эту комнату?

– Конечно, моя милая. Ты описала мне ее так же ясно, как описываешь все, что видишь. Теперь мы можем посвятить себя цели, ради которой сюда пришли.

При этих словах улыбка исчезла с лица Розамонды. Она подошла к мужу, положила руку ему на плечо и сказала шепотом:

– Когда мы открыли первую комнату, то начали с осмотра мебели. Мы думали, что тайна Миртовой комнаты может быть связана со спрятанными ценностями, которые были украдены, или бумагами, которые должны были быть уничтожены, или свидетельствами какого-то преступления. Может быть, и здесь осмотрим мебель?

– А много ее, Розамонда?

– Больше, чем было в той комнате.

– Больше, чем можно осмотреть за одно утро?

– Нет, времени нам хватит.

– Тогда начни с мебели, если нет лучшего плана. В этой ситуации я всего лишь беспомощный советчик и должен оставить ответственность за принятие решения на твоих плечах. Ты – глаза, которые смотрят, и руки, которые ищут; и, если тайна, от которой миссис Джазеф предостерегла тебя, может быть найдена простым осмотром мебели, ты раскроешь ее.

– И ты узнаешь ее, Ленни, сразу же! Мне не нравится, когда ты говоришь так, будто есть разница или превосходство моего положения над твоим. Итак, дай мне подумать. С чего мне начать? С высокого книжного шкафа напротив окна? Или со старого грязного письменного стола в нише за камином? Это самая большая мебель, какая только есть в комнате.

– Начни со шкафа.

Розамонда сделала несколько шагов вперед, но вдруг остановилась и посмотрела на противоположный конец комнаты.

– Ленни, я забыла одну вещь, когда описывала тебе стены. В комнате есть еще две двери, кроме той, через которую мы вошли. Сейчас я стою спиной к окну, и обе они справа от меня. Каждая из этих дверей на одинаковом расстоянии от угла, и каждая одинаковой величины и вида. Как ты думаешь, надо узнать, куда они ведут?

– Непременно. Но есть ли ключи в замках?

Розамонда подошла ближе к дверям и ответила утвердительно.

– Тогда открой их, – сказал Леонард и тут же прибавил: – Постой! Не в одиночку. Возьми меня с собой. Я не хочу сидеть здесь, оставив тебя одну, пока ты открываешь эти двери.

Розамонда вернулась к мужу и повела его к двери, которая была дальше от окна.

– А что, если за ней скрывается что-то ужасное?! – спросила она, слегка дрожа, и протянула руку к ключу.

– Скорее всего, она просто ведет в соседнюю комнату.

Розамонда резко распахнула дверь. Муж ее был прав – еще одна комната.

Они подошли ко второй двери. Розамонда раскрыла ее, заглянула внутрь и вдруг вздрогнула, резко отпрянула назад и с силой захлопнула дверь, издав слабый возглас отвращения.

– Не пугайся, Ленни, – сказала она, отводя мужа от двери. – Эта дверь ведет в пустой шкаф. Вот только по стенам его