– Я так люблю, когда ты во мне, любимый!

– И я тебя люблю!

– Ты такой потрясающий, Валентин, ты обворожительный.

– Спасибо, дорогая. Но я – не Валентин.

Охотница видела, как девочка, которую она, было, приняла за чародейскую жертву, шла по перрону в сопровождении машиниста.

– Сейчас они выйдут! – подумала демоница.

Но нет, машинист вернулся, и поезд тронулся.

Обманный маневр. – Догадалась Охотница. Думали ссадить ее с поезда обманом раньше, чем нужно было. Поезд проследовал Тавров, Кемет, промчался по глухому месту. Лес веял древней и опасной энергией, Демоница очень хорошо это ощущала. Еще встречаются на земле места, хранящие воспоминания о зле, древнем, первозданном, не подконтрольном Темному Пастырю.

На следующей стоянке Охотница видела, как из кабины вышел человек. Это был не Чародей. Но она к такому повороту привыкла. Чародеи сидят внутри, прячутся, но она-то знает: беглецы не смогут скрываться бесконечно. У поезда тоже есть конечная станция. Там-то она и настигнет их. Машинист вернулся в кабину. С собой он нес две корзины с едой – конечно же, и на себя,  и на преследуемых ею беглецов.

Через день поезд был уже в Среднем Итиле. Охотница знала, что в этом городе, который недаром называли брат-близнец Таврова, родился и жил Дженбрис, – один из тех смельчаков, что среди первых пытались сокрушить власть Темного Пастыря.

– Наверняка, здесь хотят выйти, – подумала Охотница.

Но произошло нечто необычное. Стюардесса покинула поезд, а на ее место заступила другая.

– Как интересно, – думала Демоница. Что-то в этой новой улыбчивой девушке показалось знакомым. Она либо состояла в организации повстанцев, либо приходилась кому-то из них родственницей.

А поезд шел на север, вдоль реки Итиль.

– Хелла – прочитала Охотница имя стюардессы и внутренне усмехнулась. Чтобы повстанцы назвали свою дочь в честь Хелла – глубокой преисподней. Какая ирония.

Пока стюардесса разносила чай, Демоница заглянула в ее купе.

На столе лежали колода Таро и том “Розариума” Даниила Алигьери. Того самого, который теперь вдохновлял многих повстанцев на борьбу.

– Да, – подумала она, – сейчас мы и узнаем, куда сопротивленцы следуют, что у них за сборище.

– Так, – зажала Охотница Хеллу. – Куда направляемся?

– Следующая станция – Змеиные Луки, а потом Верхний Итиль, Госпожа. – невозмутимо ответила стюардесса. – Чаю желаете?

– Благодарю, нет.

– Может, шахматы, нарды? Таро?

– Таро, пожалуй.

Девушка завела ее в купе и закрыла дверь.

– Могу сначала посмотреть линии судьбы. – Вашу ладонь.

Демоница протянула.

– Какой странный рисунок, – девушка была серьезно удивлена. – Как будто бы ведет из ниоткуда в никуда, но при этом Вы – очень целеустремленный… (девушка замялась) человек.

– Давайте таро, – предложила Охотница.

Хелла перетасовала карты, сделала расклад.

– Вижу, у Вас есть цель. Свершения. И, неожиданно даже, дела любовные. Вы встретите Вашего возлюбленного, Госпожа, и он Вас вознаградит.

– Что за хрень – подумала охотница, но деланно улыбнулась и отсыпала ей монет в качестве оплаты.

– Вы весьма любезны, – поблагодарила стюардесса.

Охотница вернулась к себе и думала. Эта девушка определенно знает, куда собираются все ополченцы. Как только стюардесса покинет поезд, беглецы наверняка сделают то же самое.

Поезд проехал Змеиные Луки. Там, на горизонте виднелся заповедник, на берегу излучины Итиль-реки. Такой же древний и необузданный, как лес в Таврове. Еще одно древнее зло.

Беглецы специально выбирали такие маршруты, которые проходили через места выбросов энергии земли, ослабляя демоницу.

Охотница еще раз хотела выяснить от этой стюардессы все, что только смогла, и попросила принести чаю.

– Ваш чай, Госпожа, – принесла та. Охотница отсчитывала мелочь, специально затягивая процесс, чтобы растянуть время, при этом пристально рассматривая стюардессу. Та продолжала невозмутимо улыбаться.

Охотница оглядела ее с ног до головы. Девушка была не слишком высокого роста, зато осанистость, талия и полные груди прекрасно компенсировали этот, если так можно выразиться, недостаток. Миловидна она была и на лицо: пухлые губы, черные глаза, густые волосы. Девушка весьма симпатична. Даже ебабельна, так обозначила бы ее она, будь мужиком. Что-то было в ней от секьюб. Неуловимый блеск в глазах. И при этом помыслы ее были чисты, и ощущалась преданность Ордену повстанцев. Какая двоякая она!

Но Хелла тоже разглядела охотницу. И увидела, что та просто кишела энергетическими паразитами. Они цеплялись ей к голове, к грудям, к рукам, вообще, ко всему! И так прилипли, что та уже сама казалась одной сплошной лярвой. Но пассажирка не просила ей помочь именно в этом, а навязывать свои услуги девушка не любила. Только таро могла предложить, потому что, как ни странно, это входило в стандартный набор услуг, оказываемых путешествующим.

Поезд подъезжал к станции Итиль-Верхний.

– Древний город, подчиненный в незапамятные времена Царем. А когда-то Тавров был пограничьем, представьте только! – стюардесса шла по вагону, рассказывая истории и предлагая купить сувениры.

За окном пронесся собор. Многоглавый, сказочный, со множеством самых разных башенок. И золотые купола, и минареты, и готические колокольни. И даже башня с телескопом, чтобы можно было смотреть на звезды. Природа – самый великий храм, как и Вселенная – зримое воплощение божества. – Рассказывала проводница. – Так говорил Эльдар Алигьери, родственник и соратник Даниила Алигьери. Великие писатели и художники земли нашей. Именно Эльдар и построил этот храм.

– Как интересно, – подумала Охотница.

Наконец, поезд прибыл и затормозил. Жуткое ощущение потревожило Демоницу, словно чары с нее спали. Что-то она упустила.

Юрий открыл дверцу. В кабину фантомаса вбежала стюардесса.

– Что такое? – удивился он.

Но та, не проронив ни слова, пустилась в глубь. В машинное отделение, в спальное отделение второй секции, в машинные отделения второй и третьей секций, в кабину на той стороне. Затем вернулась и подошла к смятой постели.

Подняла наволочку от подушки, понюхала.

Они были здесь, черт возьми! Как только они могли испариться. Охотница покинула локомотив и вернулась в вагон. Постучалась к стюардессе, та открыла.

Хелла увидела перед собой уже не серьезную и респектабельную Госпожу, но разъяренную Демоницу. Так вот почему ей казалось, что та и есть лярва. Это был ее обычный облик. Бесчувственная,  механическая оболочка, лишь видимость человека. Ее надменное и суровое лицо не выражало никаких эмоций, а зрачки были так холодны, словно глаза змеи.