— Кажется, да, господин Бенджамин, — кивнул Кузнецов. — Вы хотите не дать соседям формального повода для нападения.

— Можно сказать и так, — согласился гость.

— Но помилуйте, господин Бенджамин, — развел руками фогтий. — Разве простое желание монарха прибрать ваши земли не является достаточным поводом для войны?

— Можно сказать и так, — кивнул дворянин.

Появилась замковая стряпуха в покрытом пятнами переднике, но с серебряным подносом в руках. На подносе имелись медный кувшин и два тонких золотых кубка.

— Какая прекрасная работа! — восхитился гость. — Откуда?

Виктор, естественно, промолчал, глядя ему в глаза, дождался, пока стряпуха наполнит кубки а потом попросил:

— Ребята оставьте нас вдвоем.

Одноклубники, переглянувшись, вышли. Когда за ними закрылись тяжелые створки дверей, фогтий взял один из кубков, откинулся на спинку кресла и с улыбкой попросил:

— А теперь, господин Бенджамин, очень вас прошу: скажите прямо и без увиливаний, чего вы от меня хотите? А я отвечу, во сколько вам это обойдется.

Гость расхохотался:

— С вами приятно иметь дело, господин епископ. Хорошо, раз уж мы так хорошо поняли друг друга, отвечу прямо: нам нужно королевство.

— Какое совпадение, — вежливо улыбнулся Витя. — Мне тоже.

— Ну, вас, господин епископ, я так думаю, никакие формальные вопросы беспокоить не станут, — отпил немного вина гость. — А вот моего господина они заботят, и очень сильно. Дело в том, что отец оставил ему корону при одном непременном условии. После того, как брат его Магнус достигнет совершеннолетия, младший принц тоже получит корону и земельные владения, достойные европейского короля.

— Я вас понял, — облегченно кивнул Виктор. — Принц достиг совершеннолетия, завещание отца надлежит исполнять, а отрывать кусок от своих владений королю Фредерику совсем не хочется.

— Нет, не хочется, — подтвердил дворянин. — И разве можно его в этом винить? Разве найдется хоть один монарх, который добровольно позволит разрывать свое королевство на куски?

— Вы хотите купить Эзель для него.

— Да, господин епископ. И вопрос, который мы уже поднимали, здесь становится крайне важен. В том случае, если для открытия военных действий против принца Магнуса найдется законный повод, моего господина обвинят в обмане. Он окажется виновным в бедах брата и ему вновь придется искать для него достойные владения. В ситуации, когда подобного повода не найдется, беды принца останутся всего лишь его бедами. У вас есть документы, подтверждающие ваше право распоряжаться землями острова, господин епископ? А так же документы, подтверждающие ваше право на это звание?

— Я уверен, что вы готовы предложить хороший компромисс, — улыбнулся фогтий.

— Да, — отставил кубок гость. — Если вместо покупки земель Римской Церкви принц Магнус примет вассальную присягу от эзельского епископа, то этого окажется вполне достаточно, чтобы он мог считаться европейским монархом. Особенно, если господин епископ после этого бесследно исчезнет, и не станет оспаривать право своего господина на те или иные приказы в пределах здешних земель. Кроме того, будет очень хорошо, если присягу принесет всем известный епископ Герман Веланд.

— У нас есть его печать, бумага, перо, чернила, и огромное количество подписей, — сообщил Витя. — Так что написать вассальную грамоту труда не составит.

— А еще, на случай несчастья, которое может случиться со всяким, даже с принцем Магнусом, — продолжил дворянин, — желательно составить договор купли-продажи епископства, дабы право Датского королевства владеть им оспорить не удалось никому.

— Послушайте, господин Бенджамин, — не выдержал Кузнецов, — сколько зайцев вы хотите убить одним выстрелом?

— Всех, — кратко ответил гость.

* * *

Спустя еще две недели, ранним туманным утром к берегу возле замка эзельского епископа приткнулось полтора десятка шнеков, с которых в прибрежное мелководье начали выпрыгивать вооруженные одними палашами кнехты. За действиями воинов проглядывался опыт и хорошая подготовка. Не задавая никаких вопросов, не дожидаясь команд, первые из высадившихся ушли вперед, растворившись в серой пелене и заняли позиции поодаль от прибоя, прикрывая действия остальных. Затем, так же молча, они построились в колонну, впереди которой и чуть в стороны двигались небольшие дозоры. Перед воротами замка они развернулись поперек дороги, готовые принять удар идущего в помощь осажденным подкрепления.

Так же быстро и бесшумно прошел и штурм: фигура в черном гауне и широкополой шляпе, которую сопровождали двое слуг, несущих тяжелый сундук, взошла на подвесной мост — навстречу вышло так же трое встречающих. Несколько минут люди шелестели бумагами, после чего сундук перешел в руки новым владельцам, которые понесли его внутрь замка, а человек в шляпе призывно пахнул рукой ожидающим кнехтам.

Когда датчане вошли в замок, он был уже пуст.

* * *

Одноклубники, не желая рисковать без особой нужды, вышли с полученным золотом через заднюю калитку замка, спустились в ожидающую их лойму и оттолкнулись от берега.

— Ну, не томи, — потребовал ответа Комов. — Сколько ты срубил с этих крохоборов?

— Тридцать тысяч талеров, — похлопал по сундуку фогтий.

— А чего так мало?

— Я просил сто, но датчанин долго напоминал, что земли церковные, что их еще нужно отстоять, что все это незаконно, что за эти деньги можно создать несколько графств… — Виктор махнул рукой. — Короче, пришлось соглашаться, пока клиент не ушел. Правда, он тоже поначалу только десять предлагал.

— Все равно мало.

— Остынь, — похлопал его по плечу Кузнецов. — Четыре тысячи мы получили от Кости Росина, еще столько же взяли в замке, не считая обычного золота и серебра, тридцать срубили с датчан. Я думаю, сейчас у нас в руках казна куда тяжелее, нежели у любого короля, в которого пальцем не ткни.

— Однако они остаются королями, — подала голос Неля, — а мы всего лишь рыцарями из маленькой фогтии.

— Ничего-ничего, — усмехнулся Виктор. — Я нашел способ, как утяжелить наш сундучок примерно втрое.

— И как?

— Скоро узнаете…

* * *

«Мы короля от своей любви не отставим: как ему пригоже быть с нами в союзном приятельстве, так мы его с собою в приятельстве и союзной любви учинить хотим. Тому уже шестьсот лет, как великий государь русский Георгий Владимирович, называемый Ярославом, взял землю Ливонскую всю и в свое имя поставил город Юрьев, в Риге и Колывани церкви русские и дворы поставил и на всех ливонских людей дани наложил. После, вследствие некоторых невзгод, тайно от наших прародителей взяли было они из королевства Датского двух королевичей. Но наши прародители за то на ливонских людей гнев положили, многих мечу и огню предали, а тех королевичей датских из своей Ливонской земли вон выслали. Так Фредрик король в наш город Колывань не вступался бы»…