Джефф посмотрел на другую сторону улицы. Напротив высилась громада внушительного, похожего на гигантскую дубовую бочку, здания. На его чёрном матовом фасаде красовался огромный, в несколько этажей, рекламный плакат с изображением синего – синее не бывает – кролика. Одной лапой кролик-великан приподнимал чёрную повязку, из-под которой сверкал его рубиновый глаз, а другой указывал вниз, на вереницу разноцветных иероглифов, где Джеффу были понятны только цифры. Учитывая, что они обозначали сегодняшнюю дату, смысл сообщения был, в общем-то, ясен: приходите, гости дорогие, такого-то числа на меня, красноглазого, полюбоваться. Видимо, это и был книжный магазин «Гинза», в котором отец Отличницы собирался презентовать свою новую книгу. «Нифига себе плакатик, – присвистнул Джефф, оценив масштабы кроличьей личности. – Развела меня японочка, как последнего простофилю. Кролик-то, похоже, настоящая звезда».

Озадаченно почесав в затылке, Джефф пошёл к переходу, где, дожидаясь зелёного света для пешеходов, он пропустил целый выводок ярко-красных картов, за рулём которых сидели вполне себе взрослые люди в разномастных костюмах – Джефф опознал только жизнерадостного Супермена, остальные, похоже, изображали героев японского аниме. Ему понравилась одна блондиночка в костюме цвета яичного желтка с огромными нарисованными глазами на капюшоне, но времени разглядеть её получше не было: карты с тарахтением умчались, а Джефф вместе с пёстрой толпой пересёк улицу. Многие направлялись туда же, куда и он: в здание с огромным кроликом на фасаде.

Оказавшись на первом этаже магазина, Джефф первым делом хотел найти себе какую-нибудь провожатую посимпатичнее, но приглядевшись к посетителям, понял, что провожатые ему не потребуются. То там, то сям над толпой восставали бирюзовые заячьи уши, и их гордые владельцы обозначали путь следования яснее некуда. «Следуй, типа, за синим кроликом», – пробормотал Джефф себе под нос и уверенно двинул за ближайшим плюшевым комбинезоном.

В просторном атриуме на втором этаже обнаружилась целая вереница фанатов, чинно ожидающих, пока их пропустят в картонные ворота, установленные на входе. Бирюзовый комбинезон радостно навострил уши и с победным воплем ринулся занимать очередь. Джефф встал за ним, а чтобы не терять время зря, решил ещё раз полистать рекламный буклет, который вручила ему Отличница. В буклете для англоязычных гостей Страны восходящего солнца особо подчёркивалось, что автограф-сессия господина Ёсикавы не предполагает раздачи автографов всем желающим. Уважаемый господин Ёсикава любезно подпишет десять экземпляров новой книги под названием «Синий Кролик и Пудинг из Тапиоки», и они будут разыграны среди пришедших на его мероприятие.

Если раньше Джефф задавался вопросом, почему господин Ёсикава не поступит, как все нормальные люди – не положит около себя стопку книг и не начнет их подписывать всем подряд, то теперь, окинув взглядом очередь, он понял, насколько эта идея была абсурдной. Заодно стало ясно, почему в картонных воротах образовалось столпотворение: чтобы подтвердить своё участие в лотерее, поклонники творчества господина Ёсикавы во что бы то ни стало желали проштемпелевать свою фанатскую карточку, и двое волонтёров на входе трудились, не покладая деревянных штампов. Джефф в лотерее участвовать не собирался, да и фанатской карточки у него отродясь не было, так что он прошёл ворота без задержки, уклонившись от щедрого предложения поставить оттиск прямо на руку.

Зал был битком. Те, кто вошёл в него первыми, гордо восседали на стульях, поставленных рядами. Остальные устраивались как могли – стояли, прислонившись к стенам, или сидели на полу. Отличница была права: помимо темноволосых смешливых подростков, лопочущих по-японски, в зале можно было увидеть и взрослых людей с европейской внешностью. Последовав универсальному правилу путешественника «веди себя, как местные», Джефф нашёл себе козырное место на полу около стены, откуда открывался отличный вид на невысокий подиум. Ему даже удалось вытянуть ноги, заняв при этом раза в три больше места, чем понадобилось его японским соседям. Но он при всём своём желании не смог бы сложиться так компактно, как это делали они.

Сначала на подиум вышла улыбчивая женщина, и все притихли. Она отрывисто произнесла несколько коротких предложений, соседи Джеффа радостно закивали, переглядываясь и толкая друг друга локтями. Все зааплодировали, и на подиуме появился невысокий круглолицый человек. Одет он был в просторные штаны и широкую рубаху, на голове у него красовалась маленькая шапочка, примерно такая же, как на фотографии с рекламного буклета, только на сей раз тёмно-серого цвета и, кажется, с каким-то мелким рисунком. Зал немедленно отсалютовал бирюзовыми ушами, а те, кто не позаботился обзавестись этим полезным приспособлением, встали со своих мест и хлопали в ладоши, как сумасшедшие.

Человек в шапочке учтиво поклонился и сел за стол, на котором лежала стопка новых книг. Как по команде, аплодисменты смолкли, все вернулись на свои места, и в зале снова стало тихо. Господин Ёсикава взял первую книгу и о чём-то спросил зал. Взметнулось несколько рук, улыбчивая женщина приглашающим жестом поманила одного из вызвавшихся, и счастливчик протиснулся к микрофону, установленному в проходе. Джефф подивился организованности процесса, но его беспокоило отсутствие главного фигуранта. Где же зверюга, на которую ему предстоит охотиться? Прищурившись, он пристально рассматривал человека на подиуме, стараясь уловить ту еле заметную рябь, которая предшествовала проявлению невидимок. Но пространство вокруг художника оставалось спокойным.

Господин Ёсикава отложил подписанную книгу и взял следующую, а к микрофону подошла рыженькая девчушка вполне европейской наружности. То и дело сбиваясь от смущения, она сказала по-английски, что обожает мангу про Синего Кролика и что специально приехала в Японию, чтобы увидеть человека, который эту мангу придумал. Не будет ли господин Ёсикава так любезен нарисовать Синего Кролика на форзаце одной из книг? По её скромному мнению, это стало бы лучшим автографом для любого из присутствующих. В зале одобрительно загудели, господин Ёсикава вежливо поблагодарил девчушку за внимание к его работе – выговор у него был, как у английского лорда! – и взял карандаш из стакана, стоящего на столе. Едва он начал рисовать, воздух вокруг него задрожал, и на столе появилась небольшая, размером примерно с кота, фигурка зверька с длинными ушами.

«Ипоски-горо-дово», – пробормотал про себя Джефф. Этим сложным словом (а простых у русских и не бывает) обычно выражала своё изумление его русская подружка. Так она поприветствовала одного приятеля Джеффа, который в свой почти тридцатник до сих пор носил железки в носу, щеголял стальными туннелями в ушах и каждое утро любовно, с пенками, гелями и феном, укладывал свой фиолетовый ирокез – как в детстве залюбил панковать, так до сих пор и не поумнел. То же самое она, округлив свои невероятные серо-зелёные глаза, пробормотала,