– Очень глупо звонить по важному делуинкогнито и одновременно пользоваться медикаментами, – усомнилась я.

Герман чихнул.

– Вовсе нет. Я вот, например, сейчас себе внос собрался пшикнуть, дышать невозможно!

– Мы обсуждаем рабочие дела, ты не скрываешьсвоей личности, не хочешь остаться неизвестным, не боишься быть арестованным заприменение оружия. А снайпер сделал все, дабы запутать следы, и взялся заспрей? Где логика? – повысила я голос.

– Случается, что человек из-за спазма не можетпродолжать разговор, – выдвинул свою версию Герман. – На нервной почвепарализует горло или схватывает судорога. Волей-неволей обратишься к аптечке.Снайпер говорил, а затем крохотная пауза, «пшш», «пшш» и продолжение беседы.

– Она прервалась на пару секунд, – протянулая, – ей понадобилось принять дозу. Это говорит о том, что у тетки хроническое заболевание,поэтому она носит в сумочке ингалятор. Ну, допустим, спрей с валерьяной.

– Что-то мне подсказывает: ты знаешь, кто она,– буркнул Герман.

Я решила не рассказывать парню про Нину, прото, как Силаева при мне пользовалась ингалятором, поэтому сделала вид, что незаметила его последнего замечания, и быстро сказала:

– Или у нее банальная простуда!

– Думаю, первое предположение более верное, –подхватил Герман. – Насморк придает голосу небольшую гнусавость, звук «н»иногда звучит как «д». Человек говорит не «нет», а «дет». Но в представленномматериале подобного дефекта не наблюдается.

– Хорошо, теперь вернись к последней записи!

– Там другой «пшш», более сильный,сопровождаемый «бах-бах» и еще «тук-тук». Я искал в базе звуков целый час, – непреминул пожаловаться Герман.

– Есть такая? – недоверчиво спросила я.

– Ага, – подтвердил Герман, – прикольная вещь,в ней часто звуковики из кино шарятся, рекламщики. Видела клип про зубнуюпасту? Там человек яблоко откусывает, с хрустом. Знаешь, как его воспроизвели?

– Кто-то с шикарными клыками лопает за кадромфрукт, – предположила я.

– Нет, – засмеялся Герман, – это проделывалбобр, ему давали самую крепкую антоновку, животное и хрумкало. У человека такгромко и аппетитно не выйдет.

Я притворилась огорченной:

– Кругом обман.

– Не верь услышанному, подвергай сомнениюувиденное, – завел Герман.

– Только улики не лгут, они молча рассказываютправду, – завершила я известное высказывание. – Что ты выяснил?

– Место, откуда снайпер звонил в последнийраз, находится возле стройки, «пшш, пшш, бух-бух» – звук от сваезабивающейтехники, причем не простой, а той, что применяют в мостостроении.

– Интересно, – отметила я.

– Слушай, – зачастил Герман, – там еще было«тук-тук… тук-тук… тук-тук».

– Дятел! – предположила я.

– С колесами! – заржал компьютерщик. – Этостук поезда. Еще тихий гул, эхо, короче, не стану перечислять все, лучше назовуместо.

– Знаешь адрес?! – закричала я. – Какого чертаты тянул кота за бантик?

– Не знаю, – принялся занудничать парень, – ялишь выдвигаю версию.

– Двигай живее, – занервничала я.

– Если поезд – значит, неподалеку железнаядорога, – зачастил Герман, – рядом есть стройка, судя по эху – подвал, гул, сбольшой долей вероятности, издает некая воздухоочистительная система. Ясоображал долго и дотумкал. Улица Бастыркина, она одним краем упирается врельсы, ведущие в сторону Питера, а там сейчас сооружают мост. Больше всегоподходит дом номер пятнадцать, он последний по магистрали, примыкает к железнойдороге, новый мост тянут в двух десятках метров от насыпи. Жильцов в зданиинет, да оно никогда и не было обитаемым, на Бастыркина ранее был таксопарк, этоздание – останки административного корпуса. Готов спорить, что звонок былоттуда. Компьютер не ошибается, он все варианты перебрал и выдал два.Бастыркина и проезд Томилина. Но на Томилина неделю назад работы построительству были приостановлены. Жители на демонстрацию вышли, шумели очень.Остается Бастыркина. Еще один аргумент в пользу заброшенного таксопарка: киллерзвонил в то время, когда по рельсам покатил состав Москва – Вальск, а рабочиезабивали сваи. Администрация торопит строителей, вот они, пользуясь тем, чтотам, по сути, промзона, и пашут круглые сутки.

– Спасибо, – закричала я, хватаясь за руль, –ты гений!

– Я лучший из гениев, – поправил Герман.

Мне было недосуг слушать его похвальбу, япоспешила по указанному Германом адресу, по дороге я безостановочно названивалаМаксу и в конце концов оставила ему на автоответчике сообщение.

На улице Бастыркина запросто можно сниматькино, повествующее о жизни землян после глобальной катастрофы или ядернойвойны. Часть домов лишилась крыш и окон, другие на первый взгляд казалисьцелыми, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно: тут давно не ступаланога человека.

Гаже всех выглядело здание бывшего таксопарка.Оно действительно подступало почти вплотную к рельсам. Я вытащила из багажникафонарь, прихватила чемоданчик со всем необходимым и храбро пнула дверь в зданиеадминистрации.

Ржавые петли слабо скрипнули, луч светаполоснул по полу, раздался тихий писк, поодаль метнулось несколько крохотныхсерых теней. Я не боюсь крыс, но понимаю, что встреча со стаей голодныхгрызунов весьма опасна, поэтому живо сбегала к машине, взяла огнетушитель ивернулась. Едкая пена не понравится тем, кто считает себя полноправнымвладельцем таксопарка.

«Тук-тук… тук-тук… тук-тук», – донеслось сулицы. Пол задрожал, остатки стекол жалобно зазвенели: мимо мчался поезд. Яначала медленно обходить помещение. В доме три этажа, но лестница развалилась,не стоит пытаться по ней подняться, да и Герман утверждал, что Нина в моментзвонка, похоже, находилась в подвале. Шаг за шагом я изучала офис администрациии в конце концов нашла дверь, за которой обнаружились ступеньки, уходящие вниз.В отличие от лестниц в центре зала, эта сохранилась замечательно, и рядом с нейдо сих пор виднелось объявление, написанное прямо на стене красной краской:«После смены сдай путевой лист. Прими душ», и стрелка, острым концомуказывающая в сторону подвала. Мне стало страшно. Получил ли Макс моесообщение? Почему он до сих пор не приехал? Может, не стоит одной забиратьсяпод землю? В голове ожило неприятное воспоминание.