– Это правда. Значит, преступники получат по заслугам?

– Даже не сомневайся!

– Ой! Госпожа поднялась с постели! Радость-то! Как вы себя чувствуете, хозяйка?

Вот ее и обнаружили. Матильда так и не дошла до ванной комнаты – замерла около двери, осмысливая заново вчерашнее происшествие. И получалось, что против них с Астором был целый заговор. Вот как оно оказалось: решили погубить эрла через нее. И только теперь до Моти дошло, насколько серьезна и сильна та драконья связь истинных. Создатель, это же было на всю жизнь! Без нее Астору, такому могучему, красивому, сильному, умному… и не жить! А ей без него? И только попыталась представить, что могла бы больше не увидеть этого властного и мужественного, и… неотразимого платинового дракона, как у нее стало очень больно в груди. Это что? Это сердце так сжалось?

– Госпожа! Вам помочь с ванной. Осторожнее, хозяйка, мало ли что, вы еще так слабы…

– Ничего такого, я нормально себя чувствую.

Но какой там! Ее подхватили под локотки и под щебет повели купаться. А через некоторое время, когда уже сушила волосы перед зеркалом, в покои вошел Астор.

– Как ты, милая? – в его глазах Мотя прочла настороженность.

И еще она подметила уставший вид дракона. Судя по подслушанным разговорам слуг, ему нисколько не удалось отдохнуть этой ночью. Но заметила во взгляде Хогона еще нечто. Не поняла, что бы это могло быть, но невольно насторожилась.

– Я очень виноват перед тобой, милая. Так вышло, что по моей вине, ты чуть не погибла.

– При чем здесь ты, Астор?

– А кто? – мрачно усмехнулся дракон. – Жила ты спокойно… ну, или почти спокойно, учитывая твой неугомонный характер, моя попрыгунья. И вот запрыгнула на Драконьи острова. И угодила в мои объятья. В тот же миг в нас проснулась связь предназначения. Но лишь во мне она стала многократно сильнее, чем в тебе, человеческая женщина. Сознайся, что почти ничего не почувствовала тогда. Может быть, так, непонятное, но не сильное, беспокойство.

– Возможно. Но куда ты клонишь?

– Я же объявил охоту на тебя, Матильда. Да, поначалу не поверил в случившееся, проявил упрямство, ведь думал, что истинность лишь легенда или объяснение некоторыми парами их глубоких чувств друг к другу. Взять хоть моих родителей. Но не представлял, что это могло бы случиться со мной. И вот так стремительно. Раз, и я думаю только об одной единственной особе. Два, и жизнь без нее становится пуста. Три, вот она, рядом, а все расстояние кажется еще слишком большим. Я непонятно объяснил, как оно со мной все случилось?

– Понятно, вполне.

– Так вот, вышло, что я влез в твою жизнь, малышка. Нашел и захотел себе присвоить. Полностью. А если бы приложил силы и дальше боролся с этим наваждением под названием «притяжение истинных», то… может, хоть ты жила бы спокойно. Но нет, поступил, как законченный эгоист. И вот этот браслет надел по той же причине. А вдруг попыталась бы от меня снова убежать?..

– Вполне возможно при той стремительности, с какой начал действовать.

– Точно. И я, получилось, настроился получить тебя любыми методами. В том числе и… обманом.

– Что ты такое говоришь? Не понимаю!..

– Браслет! Я не имел права надевать его тебе на руку. Это было незаконно. Поэтому… давай сюда руку, Матильда.

Она как завороженная его словами и взглядом, подняла и протянула руку, чтобы мужчина в следующую минуту мог снять с ее запястья браслет.

– Вот. Я освободил вольную птичку. Осталось выяснить, насколько ты стала зависима от нашей парности.

– То есть?.. Я правильно тебя поняла, Астор? Ты решил бороться со своим притяжением ко мне? И дать возможность, если это еще возможно, уйти от тебя в мою привычную жизнь? Но почему?!

– Я был ослеплен своим счастьем. Видел только в одном ключе наше будущее. Напрочь отрешился от действительности, как забыл, что моя жизнь полна напряжения, и мне вечно приходится сражаться. Власть… она не дается просто так. Есть вариант, чтобы отказаться от предводительства рода. Так ведь это же все равно, что предать его. Видишь, как все сложно? И получилось, что вовлек тебя в эту круговерть. А так… – он кивнул на свободное запястье Моти, которое теперь нежно поглаживал. – Может, твоя жизнь будет в безопасности.

– Вряд ли! – грустно улыбнулась девушка. – Теперь очень многие знают, что мы пара.

– Прости… – дракон склонил голову, чтобы целовать ее пальчики. – Но я сильный менталист, попытаюсь…

– С таким количеством знающих никому не справиться. И… это снова противозаконно.

– Это уже моя забота. Но если нам держать расстояние между друг другом, а потом, кто знает, возможно, на тебе влияние парности сказалось иначе…

– Предлагаешь разлучиться? Думаешь, расстояние может заглушить во мне то, что тебе удалось разбудить? А если я не хочу этого?

Она смотрела прямо в драконьи глаза, и голос ее звучал тихо, но уверенно.

– Если мне дорого это новое чувство? Что скажешь тогда?

– Насколько, милая? Я сильный дракон. Мне еще лет двести никто не сможет бросить вызов на честный бой. Но всегда найдутся, кто попытается свергнуть исподтишка.

– Это значит, что я ослабила тебя? – в ее взгляде появилась неуверенность и испуг.

– Глупышка. Спроси ты меня, отказался бы я от возможности чувствовать то, чем наполнилось сердце, как только открылась наша парность, знаешь, что отвечу? Нет, ни за что. Ни за что, кроме твоей жизни, любовь моя.

– А ты спрячь меня! – сама не поняла, как такое сказала.

Но вот эти слова были произнесены, и с души как груз свалился. Вот оно! То, что было правдой. Она не хотела расставаться с драконом. Матильда действительно желала разделить его судьбу.

– Ты станешь меня охранять. Как и собирался. И… любить.

– Это говоришь искренно? Не под влиянием момента? – его глаза загорелись надеждой, но Астор очень постарался заглушить то пламя.

– Да, дракон. Я хочу остаться с тобой. Хочу пойти рука об руку к алтарю и там назвать тебя своим мужем. А ты? Готов иметь такую слабость рядом?

– Это признание, леди? – улыбнулся он ей уголком губ. – Готова стать мне женой?

– Да. Потому что… в общем, я никуда не сбегу, – и девушка вскинула выше подбородок. – Что у нас дальше на сегодня по плану на день, Астор Хогон?

– Мой поцелуй, Матильда Хогон, и полет на озеро.

Поцелуй Астора кружил Матильде голову, плавил тело и отключал сознание. А руки этого мужчины, одновременно и сильные и заботливые и нежные и горячие, приятно так ощущались на затылке и спине, и как бы дарили уверенность, что не станет вдруг невесомой и не воспарит к голубым небесам. Но все хорошее как-то обычно быстро кончалось, вот и Хогон закончил ее целовать, отстранился и продемонстрировал счастливые морщинки в уголках его драконьих глаз.