Люси поднялась на ноги.

– Я тебе не верю.

– Мне надоело говорить об этом. – Их бесконечные споры вели в никуда. – Скажи, где твой брат, чтобы я покончил с вашей шайкой.

Джордж ждал, что Люси будет упираться, особенно если вспомнить, чем закончилась их последняя встреча. Но ведь тот громила вовсе не Паджетт?

Вместо этого Люси отвернулась и стала водить пальчиком по краю фарфоровой вазы. Наверняка прикидывала цену.

– Уехал.

– Это удобно. – Джордж поднялся на ноги. – И когда же ты ждешь его обратно?

Люси взяла в руки перламутровую табакерку. Видимо, этот дом достанется следующему арендатору без наиболее ценных, но легких по весу предметов.

– Он не сообщает мне о таких подробностях.

– Ну разумеется, не сообщает. – Джордж помолчал.

В словесной дуэли, как в боксе, главное – время, то есть неожиданность.

– Скажи-ка, а я вообще видел твоего брата?

– Что за черт? Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ну как же? Там же была подмена. Тот тип, который пытался меня вырубить, вовсе не твой брат. Ну, милая, ты должна помнить. Ведь ты выказывала ему такую сестринскую нежность. Или не совсем сестринскую?

– Да как ты… – Грудь Люси ходуном ходила от возмущения, а кулак с силой стиснул бедную табакерку. – Как ты смеешь! Ты ничего не знаешь.

– О, чудится мне, что протест твой чрезмерен, – с насмешкой произнес Джордж, разглядывая свои ногти. – Тот павиан пытался выбить мне мозги, но, знаешь ли, не преуспел. Так что можешь не возражать. С меня хватит.

– Ну ладно. Но это не я придумала. Роджер не хотел рисковать. Боялся, что ты узнаешь его. Он ведь был приглашен в тот же дом, что и ты. Вот он и нанял громилу, чтобы побить тебя.

– О да. Но правда в конце концов выплыла. Теперь мне только надо дождаться его, чтобы получить долг. Он должен вернуться не позднее завтрашнего утра. Ведь ему нужно отвезти Джека в Кент.

– Ты не можешь ночевать здесь. Я тебя не приглашала.

Джордж вынул табакерку из ее пальцев и вернул на полку.

– Это мой дом. Я заплатил за аренду и могу оставаться здесь сколько захочу.

– Ты остаешься? Здесь? – раздался с лестницы голос Изабеллы, в котором звучали презрительные нотки. На руках у нее сидел Джек, лицо которого имело нездоровый зеленоватый оттенок. Сзади трусила Бигглз.

– Только до тех пор, пока не закончу дела с ее братцем. – Он поднялся на несколько ступеней ей навстречу и протянул руки, чтобы взять малыша, но Изабелла крепче прижала Джека к груди.

– Я хочу вернуться в Кент как можно скорее. И не хочу иметь никакого общего с этим местом.

Джорджа словно окатили ледяной водой. Он отлично понял, что означает этот тон. Всю дорогу в Лондон Изабелла оставалась такой же холодной и отстраненной. Фраза «Не хочу иметь ничего общего с этим местом» вполне могла означать «Не хочу иметь ничего общего с тобой».

Нет, так легко он ее не отпустит. С Паджеттом он может рассчитаться позднее, но нельзя отпускать Изабеллу, пока между ними не все решено.

– Тебе нельзя возвращаться в Кент прямо сейчас. Опасно ездить по темноте.

– Здесь я не останусь.

– Конечно, нет, – фыркнула Бигглз. – Негоже вам оставаться с девицами легкого поведения.

– Девицами легкого поведения? – вспылила Люси. – Да как ты смеешь!

Не обращая внимания на перепалку, Джордж смотрел только на Изабеллу. «Посмотри на меня, пойми».

– Я отвезу вас в наш фамильный особняк. – И не успела Изабелла заявить, что это неприлично, добавил: – Там сейчас нет никого, кроме слуг. Мать и сестры в Шорфорде. Завтра вы сможете отправиться в Кент.

И он сошел с лестницы, чтобы они могли спуститься.

– Мы уезжаем, – сообщил он Люси. – Если твой братец решит получить свой выкуп, я буду счастлив его видеть.

Уж Джордж ему заплатит за все. Заплатит свингами и апперкотами. А если этот негодяй попытается заболтать его, Джорджа это не остановит. Он даст волю гневу, и обида за Изабеллу только придаст ему сил.

Изабелла убрала волосы со лба сына. Джек поерзал на накрахмаленных простынях, но глаза не открыт. Его кожа была прохладной, но сухой – знак того, что скоро он вернется к своему обычному состоянию, то есть к шалостям и проказам. И вот тогда Изабелле придется потрудиться, чтобы держать его на глазах.

– С малюткой все будет в порядке, – уверяла ее Бигглз, но Изабелла была счастлива убедиться в этом лично.

Слава Богу, что ее сын станет таким же непоседой, как прежде. А ведь дело могло закончиться куда хуже. Судя по всему, Люси не причинила вреда Джеку. Она, как могла, старалась не обращать на него внимания, а когда Джек стал капризничать и не захотел дольше прятаться, она, чтобы успокоить его, стала закармливать малыша сладостями. Изабелле следует думать о реальных проблемах, нельзя сосредотачиваться на том, что могло случиться, и о тошноте, которую она испытывала каждый раз, когда думала о Джордже и той женщине.

В дверь постучали. Изабелла догадалась, кто это, даже не открывая. Бигглз не стала бы церемониться, а у слуг Изабелла ничего не просила.

Видит Бог, она не желает говорить с Джорджем. Зачем только он привез ее в дом своей семьи? Ведь слуги наверняка все разболтают. Когда его мать и сестры вернутся в город, они все равно узнают о ее пребывании здесь. Джордж покинул общество в Шорфорде, никого не предупредив. По возвращении его наверняка будут расспрашивать.

А ведь она могла бы быть уже на полпути к дому. Чем раньше она избавится от Джорджа, тем скорее начнет забывать и совместные радости, и то, что узнала о нем сегодня.

– Изабелла, – раздался его приглушенный голос, – я знаю, что ты здесь.

Тяжело вздохнув, она по ковру прошла к двери. Шесть лет прошло с тех пор, как Изабелла ходила по мягкому. Шесть лет незастланных полов и грубой обуви. Изабелла прогнала эту мысль – что за детские обиды, в самом-то деле? Она привыкла и будет продолжать так жить.

Скрипнула дверь.

– Говори тихо, Джек только что заснул.

– Хорошо. – Джордж успел вымыться, побриться и переодеться. Теперь он стоял перед ней, собранный и подтянутый, в черном сюртуке, темно-зеленом жилете и накрахмаленном галстуке, будто собрался куда-то ехать. – Буду говорить прямо. Утром ты так и не ответила на мой вопрос.

Боже, предложение! После всех сегодняшних событий он еще помнит об этом дурацком предложении, которое сделал из чувства долга, чтобы успокоить больную совесть. Вот только до сегодняшнего дня Изабелла не знала, насколько больную.

– Я собиралась отказать тебе.

– Отказать? Даже хорошо подумав?