пришлось отправиться на задание. В Гитабрию. Я первая получила известие, что Тропа Пяти Воронов испортилась. И узнала об этой твоей заразе.

Впервые с тех пор, как она приехала, во мне вспыхнул гнев.

– Это не моя зараза, мама! Не я всё начала. И не я должна решать проблему. Собственно говоря, почему здесь нет аргоси? Почему они не спасают чёртов континент, который вот-вот развалится?

Лицо Энны было неподвижным, как стоячая вода. Она смотрела на меня, терпеливо ожидая, когда я сама дотумкаю до таких очевидных вещей.

Чёрт побери! Почему я позволяю ей так со мной поступать?

Энна сунула щётку в седельную сумку Квадлопо. Потом взяла меня за руку, и мы пошли обратно к храму.

– Здесь уже есть аргоси, дочь. Единственный, кто может положить конец этому ужасу.

– Но Рози… я имею в виду Идущую Тропой Шипов и Роз… уже пытается. Хотя тебе бы не понравился её план.

– Эта девушка ничего не может исправить, дитя. Она слишком глубоко во всём увязла.

Энна полезла в карман своего пальто, достала карту и протянула её мне. На ней было детальное и вызывающее ужас изображение человека, сведённого с ума собственными криками.

– Путь Зыбучих Песков собирал слухи о чуме, но потерял след. Принёс это мне, когда проходил мимо. Видишь тут что-нибудь интересное?

Сперва я сумела сосредоточиться только на безумных глазах и отвисшей челюсти человека. Мерзость, доведённая до совершенства. Путь Зыбучих Песков великолепно передал суть Алого Крика. Небо над головой фигуры было окрашено в красный цвет, и полумесяц пронзал золотое солнце, из которого сочились звёзды. По краям карты были нарисованы символы и лица, которые что-то шептали сумасшедшему в центре, хотя я не могла понять, пытались ли они успокоить его или ещё глубже погрузить в пучину мук. Впрочем, одно из лиц молчало; его взгляд был направлен вниз, под ноги безумца. Лишь теперь я заметила, что, хотя человек явно шёл неуверенно, спотыкаясь, за ним тянулся идеально ровный след, прекрасно вписывающийся в белую дорогу.

– Что ты видишь, Фериус? – спросила Энна.

Карты дискордансов были настоящими поэмами, подлинными картинами. Они скрывали в себе всё, что увидел и узнал аргоси. Это была мешанина всех собранных им улик, впечатлений и воспоминаний. Выбор цветов и форм, толщина линий – всё это могло быть частью истории. Карты рисовались с тем расчётом, чтобы другой аргоси, со своей собственной арта превис, сумел бы обнаружить то, что ускользнуло от художника. Что-то неуловимое.

Скрытое.

То, что я вдруг увидела так явно, как будто человек, изображённый на карте, кричал мне об этом прямо в уши…

– Нет! – выдохнула я.

Энна придвинулась ближе, вглядываясь в рисунок – пытаясь понять, что я увидела.

– В чём дело, Фериус?

– Кто бы ни нарисовал эту карту… Он так и не догнал Странницу. Но нашёл в оставленных ею уликах нечто такое, о чём не подозревали ни мы с Рози, ни даже сама Пента Корвус.

– И что же это, дочь моя? – спросила Энна.

В её голосе не было напористости – только терпение и вера в меня. Я даже и представить не могла, что достойна такой веры. И всё же она была.

На миг я снова оказалась в горах, на том скальном выступе, где впервые увидела Пенту Корвус. Она выглядела очень элегантной. Невероятно грациозной. И всё же, когда она шла… то, как двигались её ноги, то, как свисали руки по бокам от тела… Всё это было слишком уж идеально. Как будто ты смотришь балет настолько безупречный, что не замечаешь недостатков, которые делают танец человечным.

– Мы с Рози предположили, что Странница впервые использовала Алые Вирши в монастыре Сад Безмолвия. Что монахи стали первыми её жертвами.

– А это не так?

Я указала на кричащую фигуру.

– Путь Зыбучих Песков не знал, как и откуда взялись Алые Вирши, но он интуитивно почувствовал нечто гораздо более важное. Мама, первой жертвой Алого Крика была Пента Корвус!

Я обернулась и уставилась на длинную дорогу, по которой прошла так далеко. Меня будто тянуло назад ветром, к храму, где молодой человек проповедовал о боге лягушек – так, словно и правда в него верил.

Потом ветер унёс мои мысли в другую сторону – обратно к женщине, которая ловко пряталась под телами, пока не пришла я. И затем – к мальчику, искренне умолявшему отпустить его к семье, в то время как другая его часть ждала удобного момента, чтобы свести их всех с ума словами, которых он не понимал.

«О, Рози, – подумала я. – Ты ни в чём не виновата. Пента сама сделала это с собой».

– Фериус? – сказала Энна. – Что ты…

– Странница… Пента Корвус. Я думаю, она всё время пыталась усовершенствовать свои навыки аргоси. Вот почему Рози такая одержимая. Она всё время пытается доказать, что достойна веры Пенты в неё.

– Одержимость – это не путь аргоси, – заметила Энна. – И совершенство тоже не годится…

– Я знаю, мама, но выслушай меня. Думаю, Идущая Тропой Пяти Воронов полагала, что изучает Алые Вирши. Может, собиралась использовать их в своих целях, но, сама того не сознавая, она заразилась какой-то формой Алого Крика. Пента уверена, что сочиняет стихи, но она ошибается! Это стихи сочиняют её.

Я обернулась к Энне, уверенная, что приёмная мать не поймёт мой бред, но в её спокойном взгляде прочитала, что она всё поняла. Или, по крайней мере, доверилась мне.

Энна забрала карту и сунула её обратно в карман пальто.

– Итак, Идущая Тропой Пяти Воронов некоторое время назад встретила свой конец, – сказала она. – Вся эта чушь насчёт энрахо – даже не её идея. Стихи формируют её мысли, превращают её в то, чем она должна быть.

«Рози… – беспомощно подумала я. – Она до сих пор верит, что сумеет договориться со своей маэтри. Пожертвовать джен-теп и аргоси, чтобы позволить жить остальным людям континента. Но Пента Корвус заражена, и невозможно заключить сделку с Алым Криком».

Звук удаляющихся шагов Энны вернул меня в реальность, к храму.

– Мама, что ты делаешь? – спросила я.

Она отвязала второго коня от седла Квадлопо.

– Ты сама уже ответила, дочь. Континент находится на грани катастрофы, которую не сможет предотвратить ни король, ни маг, ни армия. Положить конец Алому Крику должен аргоси.

– Но я даже не настоящий аргоси! – крикнула я, почти умоляя Энну не взваливать на меня это слишком тяжёлое бремя. – Я не умею делать то, что умеешь ты, Дюррал, Рози. Я не могу найти свой Путь!

– Закрой глаза.

– Мама…

– Тейзан, закрой глаза.

Тейзан – не то слово, которое Энна часто использует. Я сделала как она велела.

– Представь карту ещё раз.

– Представила. Но я всё тебе рассказала…

– Человек на карте – это аргоси. Он идёт по дороге уверенным шагом, но всё равно безумен. Тропа Пяти Воронов именно такова. Идеальная аргоси. Умелая. Умная. Тренированная. Если ты права, она