Я задавалась вопросом: узнают ли когда-нибудь эти люди, что засуха оказалась самым большим везением в их жизни?

Впрочем, самые набожные из местных жителей решили остаться несмотря ни на что. Десять или двенадцать семей. Они всё выдержали, и боги, которым они молились, вознаградили их возвращением речной воды и обещанием лучшей жизни.

А потом в город приехала Пента Корвус.

– Они все мертвы? – спросила я.

Рози ждала меня за открытыми воротами храма. Она сидела на земле перед лестницей, скрестив ноги и закрыв глаза. Две каменные колонны возвышались по обе стороны от неё, и неподвижная Рози казалась просто ещё одной статуей мудрого и терпеливого бога.

Я подождала, но Рози ничего не ответила. Я сказала:

– Или ты опять оставила последнего человека мне? Кто на сей раз? Старик, умоляющий о быстрой смерти? Плачущий ребёнок, который не понимает, что с ним происходит? Может, девушка – наша ровесница? И когда я всажу в эту девушку клинок, то в её глазах увижу отражение собственной смерти?..

– Прости, – сказала она.

– Мне не нужны твои извинения. Где Бинто?

Рози снова замолчала. У меня возникло ощущение, что она уже сто раз прокрутила в голове все события, которые должны были произойти. Однако Рози не тянула время, она просто хотела провести эти несколько последних мгновений вместе, прежде чем всё пойдёт наперекосяк.

– Я собираюсь отдать мальчика Пенте, – сказала она наконец.

Та Фериус, которая покинула гору двенадцать дней назад, набросилась бы на Рози, схватила её за ворот и потребовала объяснить, как – как?! – она вообще могла о таком подумать? И как могла поверить, что я ей это позволю?

Та Фериус, которой я стала теперь, соображала гораздо лучше. Она несла с собой дисгармонию. В своей душе.

– Почему ты ждала меня, Рози? – спросила я.

План Пенты Корвус сработал именно так, как она и предполагала. С математической точностью Странница ослабила решимость Рози, на каждом шагу доказывая ей, что она не сможет победить. Теперь у нас осталось простое уравнение: либо отдать Бинто, чтобы Странница довела Алые Вирши до идеала и уничтожила джен-теп, либо наблюдать, как она выпустит на волю другие стихи – испорченные, но от того ещё более разрушительные и смертоносные для всех жителей континента.

Опять же: тейзан, которым я была всего несколько дней назад, поверила бы, что вместе мы сможем остановить Пенту. Теперь я, как и Рози, настолько отупела от зверств, которые видела и которые совершила сама, что не могла представить себе победу в такой битве.

– Значит, это Путь Семян? – спросила я. – Посади в своего врага зёрна разрушения и дождись, пока они прорастут, питаясь хозяином. В конце концов стебли прорвутся сквозь кожу, и распустятся холодные жестокие цветы.

– Твой поэтический дар лучше не стал.

– Почему ты здесь, Рози? Зачем было меня ждать? Ты могла просто отдать Бинто.

Она открыла глаза. Взгляд Рози был мягче, чем мне помнилось.

– Я хотела ещё раз увидеть тебя.

Лёгкое дрожание губ и неуверенность в голосе пробудили тлеющие угольки того, что было между нами. Того, что – пусть и недолго – казалось огромной возможностью. Там, в горах.

Однако сейчас мы в пустыне. Тлеющие угольки быстро угасли, потушенные моей арта превис. Я заметила, как напряжены мышцы Рози под её льняной одеждой. Она была натянута как струна и готова действовать. Готова к бою.

– Ты не стала бы рисковать, зная, что я могу появиться в любую минуту и вмешаться, – сказала я. – Даже после того как ты отдашь ей Бинто, я могу что-то предпринять.

Рози плавно, изящно поднялась на ноги. Я была изнеможена, мой рассудок распадался на части, и я сама себе казалась одеревеневшей и хрупкой, как женщина, состарившаяся раньше времени – с ломкими костями, которые только и ждут, чтобы треснуть, если она слишком резко дёрнется.

Рози, по-видимому, была сделана из более прочного материала.

– В тот момент, когда ты окажешься в пределах ста футов от Пенты, она бросит в тебя Алые Вирши и отправит бродить по миру, чтобы ты заразила всех, кого любишь. Не в силах остановиться, ты вернёшься на Тропу Бродячего Чертополоха. Дюррал Бурый станет твоей первой жертвой.

Рози выставила руки перед грудью, ладони раскрыты, ноги на ширине плеч – одна на несколько дюймов впереди другой, в боевой стойке.

– Последний подарок, который я могу тебе сделать, – это спасти тебя от проклятия осознания, что ты уничтожила всех, кого любила.

Я не двинулась с места, потянувшись за своей арта эрес, но не нашла ничего, кроме неуклюжей ярости, какую испытывает драчун в баре после большого количества выпивки.

– Ты собираешься убить меня, Рози? – спросила я.

Она покачала головой, но её глаза по-прежнему пристально смотрели на меня.

– Я собираюсь спасти твою жизнь единственным способом, который ты примешь. Я докажу, что у тебя нет шансов против меня – даже с учётом всех часов и дней, которые ты провела на Великой Храмовой дороге, придумывая, как победить. И это будет означать, что у тебя нет шансов справиться с женщиной, которая меня обучала.

– Никогда не знаешь наверняка, – сказала я, обращаясь к своей арта валар – как делала всегда, когда битва уже проиграна. – Я ещё могу тебя удивить.

– Нет, Фериус. Не можешь. Ты упадёшь здесь, на этой осквернённой земле. Я оставлю тебя зализывать раны и кричать от ненависти ко мне. Кричать так громко, что, может быть, даже я услышу, когда моя маэтри придёт и убьёт меня за то, что она считает многочисленными предательствами по отношению к ней. Поэтому кричи громче, Фериус Перфекс. Звук твоего голоса облегчит последние мгновения моей жизни, даже если ты просто будешь орать о своей ненависти.

Я позволила её словам проникнуть в меня – глубоко, до самых костей. Затем я вызвала в воображении то немногое, что осталось от моей арта валар.

– Две вещи, Рози.

Уголки её губ приподнялись. Она выглядела почти благодарной.

– Продолжай.

– Во-первых. У меня мало опыта в отношениях, но как по мне – ты определённо худшая подружка на всём континенте.

Думаю, в этот момент Рози могла бы рассмеяться, если б кто-то из нас был ещё способен на смех.

– А вторая вещь, Фериус?

– В отличие от той сумасшедшей, которую ты выбрала в маэтри, мой наставник никогда не учил меня драться. Он учил побеждать.

Рози была достаточно любезна, чтобы оставить за мной последнее слово. Первый же её удар едва не вырубил меня прямо здесь и сейчас. Он пришёлся под подбородок. Рози двигалась так быстро, что сложно было сказать, врезала она мне левым джебом или правым кроссом.

Никаких сомнений, Фериус, – сказала я себе, – эта девушка лучше тебя почти во всём.

Я стряхнула головокружение, смирилась с неизбежным и пошла по Пути Шипов и Роз, со всем, что у меня