данные, полученные в таких искусственных условиях, на человека?

Ответ Хирокавы меня озадачил: он полагал, что мы подобны мышам, живущим «за барьером», пьём обеззараженную воду, едим тщательно приготовленную и обработанную термически пищу. Следуя заветам Ильи Мечникова, заселяем свой кишечник кефирной палочкой. Мы гораздо ближе по характеру взаимоотношений с окружающей средой к тому, что имеет место в «барьерном» виварии, и менее сходны с животными, обитающими в дикой природе.

Возвратившись из Японии, я поручил студентке I ЛМИ Ольге Гвардиной, пришедшей заниматься наукой в нашу лабораторию, получить потомство от молодых и старых самцов крыс, спаривая их с молодыми самками. Когда потомство было получено, части потомков молодых и старых самцов мы внутривенно ввели нитрозометилмочевину. Продолжительность жизни и частота развития спонтанных опухолей у потомков молодых и старых самцов крыс не различались, однако чувствительность к канцерогену оказалась намного выше у потомства старых крыс. Результаты этого опыта были опубликованы нами в журнале «Mutation Research»[98], и в 1995 году я их докладывал в Амстердаме на III Европейском геронтологическом конгрессе. Кари Хемминки, работавший в шведском канцер-регистре, показал, что у детей, отцы которых в момент зачатия были старше 45 лет, а матери были моложе, злокачественные новообразования развиваются чаще, чем у потомства молодых отцов… Выводы читатель может сделать сам.

Геронтологическое общество

В 1991 или 1992 году приехала по каким-то своим делам в Институт онкологии моя однокурсница Элла Пушкова. Она была в кабинете у В. Окулова, когда меня какой-то вопрос привёл к нему. Мы давно не виделись. Лиля (так мы все её звали) рассказала о своих планах создания гериатрического центра в городе. Тогда я узнал, что она была ассистентом и завучем кафедры гериатрии ГИДУВа. Лиля спросила, чем занимаюсь я. Мой рассказ о своей работе её крайне заинтересовал. Она пригласила меня к себе домой на празднование проводов Масленицы. В её просторной профессорской квартире в доме на Малоохтинской набережной ежегодно на масленицу собиралась группа наших однокурсников.

«Ты знаком с моей мамой?» – спросила Лиля, прощаясь. Так, вскоре, дома у Лили я познакомился с ее матерью – Ириной Измайловной Лихницкой, председателем Ленинградского городского общества геронтологов и гериатров. Ирина Измайловна в свои тогда далеко за 80 лет была необыкновенно энергичным, ясно мыслящим и активно работающим человеком, профессором Института усовершенствования врачей-экспертов. Она попросила зайти меня к ней в комнату, расспросила о моей работе, предложила сделать доклад на заседании общества геронтологов. В пору моего «сидения» в лаборатории Дильмана он как-то взял своих сотрудников на какое-то заседание этого общества, которое собиралось в маленьком конференц-зале поликлиники на ул. Софьи Перовской, как в те годы называлась Малая Конюшенная. В зале была пара десятков старушек, которые довольно равнодушно отреагировали на доклад Владимира Михайловича, и продолжения его контакта с геронтологическим обществом не последовало. Я согласился с предложением Ирины Измайловны и через какое-то время в том же зале сделал доклад о своей работе. Зал был заполнен. Среди тех же старушек я заметил довольно большое число лиц молодого и зрелого возраста. После доклада было много вопросов. Моё выступление, очевидно, понравилось, и Лиля предложила мне прочесть лекцию для слушателей кафедры гериатрии. С той поры в течение более чем десяти лет я читал лекции о теориях старения, о геропротекторах, о старении и раке слушателям кафедры, а также студентам 6-го курса родного I ЛМИ.

Как-то Лиля Пушкова пригласила меня посетить гериатрический центр, который располагался на Ленинском проспекте и был, по сути, небольшой гериатрической поликлиникой. Лиля с гордостью показывала отремонтированные помещения и с энтузиазмом рассказывала о важности создания гериатрической службы в городе и своих планах организации в ее составе специализированного гериатрического стационара. Видимо, именно тогда у нас с ней родилась идея возродить Геронтологическое общество в стране. Я участвовал в работе III, IV и V всесоюзных съездов геронтологов и гериатров в Киеве (1976), Кишиневе (1982) и Тбилиси (1988), выступал с докладами на разных конференциях по геронтологии – в Харькове, Минске, Москве, Ленинграде. Всё это придавало мне уверенности в том, что я имею моральное право выступить с такой инициативой. Мы решили написать письмо с призывом об организации Российского научно-медицинского общества геронтологов и гериатров, обращенным к медицинской общественности, и опубликовать его в «Медицинской газете» и журнале «Врач». Письмо подписали И. И. Лихницкая, её ученик канд. мед. наук Р. Ш. Бахтияров, многие годы бывший ученым секретарем Ленинградского общества геронтологов и гериатров, и я.

Вот это письмо:

«Уважаемые коллеги!

В связи с распадом СССР произошли изменения в структуре ряда научно-медицинских обществ, в том числе в научно-медицинском обществе геронтологов и гериатров. Всесоюзная организация общества прекратила свое существование. Создалась ситуация, когда в подавляющем большинстве городов, краев, областей и республик на территории России не оказалось местных объединений геронтологов, способных поддер-жать идею о необходимости организации Российского общества геронтологов и гериатров и структурно войти в него.

Вместе с тем проблемы геронтологии и гериатрии как в медицинском, так и в социальном плане становятся все более актуальными для самых различных государственных, общественных и иных структур. В связи с существенным увеличением в структуре населения доли лиц пожилого возраста возникло множество проблем, для разрешения которых требуется мобилизация всех специалистов, компетентных в этих вопросах.

В этих условиях городское общество геронтологов и гериатров Санкт-Петербурга, существующее с 1957 г. и активно действующее в настоящее время, считает уместным выступить с инициативой создания Российского общества на основе региональных и городских обществ, объединяющих ученых и специалистов-практиков, работающих в различных городах Российской Федерации и располагающих опытом разработки биомедицинских и медико-социальных аспектов геронтологии.

Мы считаем возможным предпринять эти шаги, исходя из опыта, накопленного Санкт-Петербургским обществом за 36 лет его существования. На протяжении этого периода на заседаниях общества и совместно с другими научно-медицинскими обществами города систематически обсуждались итоги научных исследований. Членами общества, в настоящее время объединяющего более 50 человек, опубликованы многие работы и монографии, касающиеся медицинских и медико-социальных аспектов геронтологии, осуществляется экспертиза городских и региональных медико-социальных программ помощи пожилым, ведется большая просветительская работа с населением города.

Проблемы геронтологии и гериатрии в нашем городе в научном и практическом аспектах разрабатываются в городском гериатрическом центре, на кафедре гериатрии ГИДУВ, в отделении геронтопсихиатрии Психоневрологического института им. В. М. Бехтерева РАМН, НИИ онкологии им. Н. Н. Петрова МЗ РФ, НИИ экспериментальной медицины РАМН, Институте мозга человека РАН, Институте физиологии им. И. П. Павлова РАН, Санкт-Петербургском институте усовершенствования врачей-экспертов, Санкт-Петербургском университете, Экономико-математическом институте РАН, медицинских вузах города и других организациях медицинского и медико-социального профиля. В декабре 1992 г. в Санкт-Петербурге создан Институт биорегуляции и