– Признаюсь, я закрыл глаза на твое исчезновение в королевстве воли. До последнего не думал, что ты вернешься. Я поступал как последний эгоист, но, правда, не мог вам помочь. А после смерти Санни… я словно стал чувствовать все по-другому. Мне жаль, что все так получилось.

Ребята вышли в коридор. Один Ариан остался в комнате, прижимая к груди неназванную книгу. Принц не успел придумать название. Он не думал, что крик его души в виде трехсот страниц станет для Ариана самым громким из всех, что он слышал за всю жизнь.

Едва оказавшись снаружи, Иона убежала к фонтану. Кален хотел пойти за ней, но вовремя одумался: девушка направилась туда не посмотреть на бьющую воду, а поразмыслить. Он боялся, что ей взбредет в голову взять его жребий на себя.

Возле главных дверей беседовали Ларалайн и Праетаритум. В серебристом костюме королева прошлого выглядела как офисная работница.

– Куда теперь? – спросил Тревис.

– Не знаю, – только и ответил Кален, когда вспомнил о своей матери и сроке в год и два месяца, что она прожила без него.

– А я хочу вернуться домой, к родителям.

– Мне тоже это не помешает, но возвращаться страшно.

– Из-за Альмента?

Ответом стал кивок.

«Тогда, скорее всего, наступит вторая стадия, и знак появится на руке».

– Я буду немного скучать, – признался Тревис и ткнул друга в плечо.

– Стой, а как же твои пятна?

– Я только что проверил. Они исчезли. К тому же, как видишь, я полон сил.

Кален прищурился. Услышанное казалось ему невероятным.

– А как же твои видения?

– Говорю же, я в порядке.

– Как-то слабо верится.

В качестве доказательства Тревис опустил руки на пояс и состроил смешное задумчивое выражение лица.

– «Действительно, что же, интересно, здесь не так? Наверное, дело в том, что я давно не видел тебя измученным».

Кален оценил пародию и улыбнулся.

– Это можно исправить. – Он размахнулся в притворном ударе, и Тревис закрыл лицо рукой.

– Ну нет, мне еще отчитываться перед родителями, где я столько пропадал, так что мне нужен нормальный вид. А ты береги свою раненую руку.

Так странно и в то же время паршиво смеяться после того, как узнал о смерти друга. Этого словно никогда не происходило, и это чувство было связано с отказом принимать гибель Санни.

Так не могло произойти. Так не должно было произойти.

Кален отбросил мысль посетить его могилу. Ему хотелось продолжать обманывать себя, бессмысленно убеждая в том, что друг жив.

Все было решено. Служанка вынесла для них поднос с космической жидкостью. Праетаритум молча и внимательно наблюдала за ребятами.

Кален оглянулся. Не хватало Ларалайн.

– А где она?

– Ушла вперед, – заверила их королева. – Не беспокойтесь. Она в порядке.

– О чем вы говорили? – спросил Тревис.

– Если она вам не сказала, значит, и я не могу сказать.

– Она даже не попрощалась с нами, – расстроенно протянула Иона, которая снова подошла к ним.

– В прошлом ей будет безопаснее. – Праетаритум акцентировала внимание на Калене. – А ты постарайся вернуться сразу после того, как выполнишь кое-какое дельце. Тебе лучше находиться в межвремье.

– Какое такое дельце?

Королева взъерошила его волосы:

– Ты подрос. Удачного путешествия.

Она удалилась, оставив Хоулмза в немом замешательстве. От размышлений его отвлекла служанка, вручившая каждому по маленькой пробирке.

– Что ж, – сказала Иона, протягивая руку Тревису, – с Каленом я еще увижусь, а вот с тобой – еще не скоро. Возможно, через неделю, возможно, через месяц.

Тревис принял руку:

– До скорого. И будь осторожнее. Все может быть не так, как думаешь.

– Не будь пессимистом! Я тоже по тебе типа буду скучать.

Тревис поднял руку, чтобы дать Калену «пять», но тот ударил его раскрытую ладонь кулаком и ухмыльнулся. Он все еще не мог поверить, что его близкий друг уже как несколько месяцев в земле. В земле. Черной пеленой покрылись светлые воспоминания о Санни. Не осталось больше места для скорби. Все равно его уже не вернуть. Он навечно заточен там, под ним.

Если бы Кален знал, что тогда в кафе видел друга в последний раз, то держал бы его за руку, ни на секунду не отпуская.

Кален лег на диван, выпил космическую жидкость и стал дожидаться момента, когда его разум и душа покинут этот мир и перенесутся к нему домой, к маме. Именно о ней сейчас стоило думать прежде всего.

– Очнись!

Голос пробудил в Калене смутные воспоминания, но из-за тумана в мыслях он не смог разобрать, кто говорил.

Первое, что он осознал, – невыносимая боль в голове, словно что-то внутри пыталось раздавить его мозги.

Второе – нестерпимая тошнота, подступившая к горлу из-за затхлого запаха и отвратительного привкуса космической жидкости.

Третье – затекшие руки, завязанные сзади.

Ему посветили фонариком в лицо. Хоулмз с трудом открыл глаза, но тут же зажмурился, прячась от света. Из его груди вырвался тихий стон. Он пошевелил пальцами, все еще плохо соображая, что происходит.

– А ты всегда не в себе после каждого путешествия по вселенным.

Кален понял, кто говорит. Свет переметнулся на пол. Впереди противно заскрипел стул.

– Т-тревис?

В ответ усмешка и злобная улыбка.

Юноша выглядел иначе: вместо рубашки с жилеткой – футболка и кожаная куртка, вместо брюк – разодранные серые узкие джинсы, вместо классической обуви – кожаные темные кеды, вместо привычной прически – слегка взлохмаченные волосы, откинутые вправо, и открытый лоб.

Кален вновь зажмурился.

«Может, мне снится сон, в котором я в параллельной вселенной?»

– Эй. – Тревис направил свет фонарика ему в лицо и услышал недовольное шипение. – Давай просыпайся.

– Что? – Кален попытался высвободить руки, но они были намертво связаны толстыми веревками за спинкой стула. – Зачем ты связал меня? – Он огляделся. Вокруг лишь деревянные стены старого ангара. – Где мы?

На лице Тревиса не прекращала играть злая усмешка. Калену потребовались секунды, чтобы понять происходящее:

– Т-ты… ты не Тревис. Ты – он другой, из прошлой жизни.

По всему ангару разнесся оглушительный смех. Станли хлопнул себя по колену, издал последний смешок и ответил:

– Ну ты и дурак! Я считал тебя на капельку умнее, хомячок.