— Вас так волнует положение вольных городов? — удивился барон.

— Сильные вольные города не враги гномам и даже не конкуренты.

— Понимаю, — ответил барон. Он задумчиво расхаживал по беседке. Недопитый чай остывал на столе. Сильные вольные города не позволят тилукменам бездумно воевать на севере. Возможность союза городов и тилукменов в будущем? Вольным городам гораздо интереснее развивать отношения с гномами или с той же империей. — Вы очень необычный человек, Вик.

Я пожал плечами.

— Сейчас уже поздно, — продолжил барон. — Приходите завтра утром. Я отдам распоряжение, Тринг вас проводит. А завтра вас встретит мой младший сын, Нолли. В истории и географии он разбирается и поможет вам найти то, что вы ищете. Через пару дней мы встретимся вновь. Надеюсь, к тому времени на некоторые вопросы уже будут найдены ответы.

Что мне до вольных городов? Оказывается, есть дело, хотя я сам от себя этого не ожидал. Если можно исправить их плачевное положение, постараюсь это сделать. Почему? Я не люблю войну. Пусть растут города, торгуют и развиваются. Пусть станут серьезной преградой завоевательским планам тилукменов. Первый шаг к этому уже сделан. Надеюсь, барон не откажется от тайного союза с гномами. Не должен — он производит впечатление умного человека. У гномов есть техническое преимущество, у Гремена — река… Значение которой мне еще предстоит выяснить.

В чем заключается ценность той или иной вещи? Все относительно, в том числе и значимость той или иной информации. Хороший источник информации — карта. Особенно подробная, составленная с помощью аэрофотосъемки. А теперь представьте, что карты неточны, охватывают лишь узкие участки, и ориентироваться на местности приходится в основном со слов.

Я сидел в библиотеке города Гремена с младшим сыном барона и сдувал пылинки с большого куска ткани, на котором была изображена подробная карта местности на многие сотни километров в округе.

Младший сын барона произвел на меня приятное впечатление. Был он хорошо образован, начитан и любознателен, чуть неловок в движениях и немного угловат. Парнишке шел шестнадцатый год. Он умел обращаться с мечом, был неплохим наездником, но все это не доставляло ему удовольствия. Гораздо больше его манила библиотека, скрывающая в себе тайны окружающего мира. Барон прав, он мог бы со временем стать просвещенным правителем — строителем и созидателем, если бы не одно «но». Парень был мягковат. В других условиях это не было бы помехой, но только не сейчас, когда город фактически находился в окружении врагов. Впрочем, у него еще есть время для того, чтобы измениться: я в его годы тоже не был так расчетлив и хладнокровен, как сейчас. В общем, парень был мне откровенно симпатичен.

— Так говоришь, эта карта осталась еще со времен старой империи?

— Так и есть, сударь. Я не думаю, что расположение географических объектов с той поры сильно изменилось, они не так переменчивы, как люди. Границы, конечно, пришлось обозначить позже.

Это было заметно. Некоторые линии и надписи были заретушированы, другие нанесены позднее, чем составлялась карта. Карта включала в себя всю реку Хат, берущую начало в заболоченных лесах немногим южнее восточных княжеств и текущую на запад. Не строго на запад, понемногу она отклонялась к югу. Река Хат впадала в океан через несколько сот километров от вольного города Гремена и на пути своем имела несколько притоков. Крупнейший из них назывался Ропа. С удивлением я обнаружил, что мне довелось на ней побывать, ибо она пересекала с севера на юг почти всю империю в ее западной части. Более того, на одном из участков Ропа проходила в непосредственной близости от другой реки, которая несла свои воды в Абудаг.

— Скажи, Нолли, чего именно я не понимаю. Река Хат, без сомнения, судоходна. Ропа, насколько я знаю, тоже. Где корабли, груженные товарами из империи? Вместо этого по суше идут чахлые караваны, выплачивая дань тилукменам. Насколько я помню историю, водный транспорт всегда развивался в первую очередь.

— Сударь, это беда вольных городов. Я читал, что когда-то у пристаней Гремена можно было насчитать до сотни речных кораблей одновременно. Когда была цела старая империя, по реке Хат торговые ладьи ходили целыми флотилиями. Вольные города процветали.

Нолли просветлел, с удовольствием рассказывая об истории вольных городов, но неожиданно запнулся и погрустнел. Наверное, вспомнил о сегодняшнем положении дел.

— Что же случилось? Почему по реке нет судоходства?

— Торговля по реке угасала медленно. Всему виной дикие племена, которые населяют низовья Ропы. Когда рухнула старая империя, несколько десятков лет длились неурядицы и междоусобицы. Часть беженцев обосновалась в малопроходимых лесах в низовье Ропы. Со временем их скопилось несколько тысяч. От них и образовались дикие племена, а судоходство в тех краях сделалось делом чрезвычайно опасным. Каждая вторая ладья не доходила до места. Людей убивали, корабли сжигали, товары растаскивали. Новая империя, когда на ее территории установилось относительное затишье, несколько раз отправляла карательные экспедиции, да только сыскать разбойников в тех дремучих лесах — все равно что песчинку на дне ручья. Вот лет сто уже никто водой товары в империю и не возит.

Многое становилось понятным, в том числе и пустые пристани Гремена.

— Сто лет прошло, — удивился я. — Может, сейчас путь не так опасен?

Нолли отрицательно покачал головой:

— Время от времени находятся охотники это проверить, да только до места никто из них не доходит. Пропадают корабли. Последнюю ладью снаряжали лет десять назад. Обратно она не вернулась.

— А с Абудагом раньше торговали?

— Торговали и с Абудагом. Здесь две реки проходят совсем близко друг от друга… — Нолли показал на карте место, где Ропа почти сходилась с рекой, пересекающей Абудаг.

— Там волок был?

— Волок? Не понимаю. Там был перевоз — товары перевозились посуху на подводах и перегружались на другие ладьи.

Значит, корабли местные торговцы не перетаскивали. Местность не позволяла или не считали нужным. Это неважно — главное, что раньше действовал водный путь и в империю, и в Абудаг.

— Скажи, Нолли, а как тилукмены, в степи селятся, или ближе к рекам?

— Небольшие поселения, по нескольку сот тилукменов, есть по всей степи. Большие поселения располагаются ближе к рекам. На месте долго не стоят — кочуют в пределах своей территории, но от рек стараются не удаляться. Кораблей у тилукменов нет, и рыбу они почти не ловят, но коней поить надо. Так что большинство крупных селений располагается по берегам реки Хат и ее притоков.

Интересно. Что это мне дает? Смутная мысль забрезжила в голове пока неясными контурами. Река, империя, торговля, Абудаг… Если все это увязать, вольные города получат второе дыхание. Оставалось решить, как быть с дикими племенами. Кто будет торговать, если по пути потеряешь половину кораблей? Нанять большую охрану? Не выгодно. Но мне и не нужна большая выгода.