– Допросил Романа, прежде чем ты накачал его метамфетамином, – ответил Марек. – По его словам, жрец сам приходил к федералу и предлагал самое эффективное оружие, какое только бывает. Киреев сказал, что Шлем в Колизее. Он может показать.

– Я сам натыкался на Колизей, и что? Не станешь же ты…

– Ясное дело, что у дикарей нет никакой супербомбы, оброненной когда-то сверхцивилизацией, но у них есть нечто полезное нам. Что делает президента Федерации первым человеком, верховным главнокомандующим космических и планетарных сил?

– Что?

– Книжка на сто страниц в красной обложке!

Зимин понял: символ! Не случайно конституцию так и не заменили электронным аналогом – листы бумаги, покрытые краской, переплет, кожаная обложка. Чем не земной Шлем силы? Та же архаика, с той только разницей, что Книге правды поклоняются миллиарды, а Шлему силы только Крикк.

– Я тебя понял. – Обратившись к коммуникатору, Зимин распорядился приготовить дестроер и пару флаеров к вылету, а также привести в чувство Киреева, чтобы тот смог отличить джунгли от саванны и указать путь к развалинам. – Сегодня Шлем силы будет у нас.

– Отлично. Как Баталов?

– Ну его, надоело утирать розовые сопли. – Фарма провел по шее вилкой. – А, стой, погоди! Ты готов напялить на голову этот самый Шлем и помахать мечом перед дикарями? Там, знаешь, регламент. Я так заправлю тебя стимуляторами, что ты остановишься только через неделю, если вообще остановишься! Ха-ха!

– Через месяц, а то и раньше сюда нагрянут федералы, – сказал Марек серьезно. – Нужно, чтобы местное население полностью подчинялось нам. Пусть спрячут твоих ребят понадежней в наше отсутствие.

Фарма кивнул. Крэмберг пытался подчинить планету с помощью принудительной имплантации, силой насадить пресловутые «равные возможности», в итоге граждане Крикка принялись резать руки и разбивать коммуникаторы. Тигры космоса будут говорить с дикарями на их языке.

Роман забрался в кабину бортмеханика. Как только Марек доложил о готовности, Зимин поднял дестроер в воздух. Киреев указал на сенсорной карте местонахождение Колизея. Бортовой компьютер рассчитал курс, автопилот доставил тигров космоса в точку назначения.

Можно было отправиться за Шлемом силы только на флаерах, но тогда, Зимин был уверен в этом, они бы вернулись ни с чем. С парой трогательных голограмм древних развалин.

– Подозреваю, что под ареной находятся катакомбы, – сказал Марек, рассматривая на экране приближающийся Колизей. – Шибани по-легкому, чтобы жрецы не сомневались, кто здесь главный.

– Ты бы на их месте сомневался? – На лице Фармы возникла хищная улыбка.

«Троян» не нуждался в переводчиках, представлениях, угрозах. Он сам был летающим воплощением планетарной угрозы – двухсоттонный крылатый кошмар.

Хранители Шлема силы и не думали прятаться. На трибуне Колизея возник полуголый старик. Фарма посадил «Троян» на арену, так что крылья едва не касались каменных скамей. Зимин, Марек и Киреев спустились из кабин на каменную кладку. Жрец неспешно подошел к ним, поклонился:

– Я ждал вас.

«Конечно, ждал, старый пес! – Не скрывая презрительной ухмылки, Марек разглядывал грязные босые ноги старика, всклокоченную бороду с проседью, черные большие бусы на тощей груди. Боевик был слегка разочарован, словно ждал, что жрец, как минимум, нацепит на голову оккультный шлем. – Истинный политик. С распростертыми объятиями ждет всех, кто сильнее его».

– Тогда ты знаешь, зачем мы пришли, – сказал Фарма.

Старик оставался спокойным, твердые костистые пальцы лишь крепче сжали посох.

– Шлем силы нельзя взять силой. Он сам выберет себе достойного воина, которому будет принадлежать все.

– «Принадлежать все» – это что, фигура речи? – Марека разбирал смех.

– Все – это значит все, – сказал жрец.

– Послушай, старый пень, – сказал Фарма. – Завтра вечером здесь должно начаться состязание за Шлем силы, на котором впервые выступит человек со звезд.

– Это исключено. Периодичность игр священна.

– Ты не понял. – Зимин схватил жреца, притянул к себе, намотав на кулак седоватую бороду. – Видишь стальную штуку у меня за спиной? Сейчас мы поднимем ее в воздух, сожжем половину материка вместе с флорой, фауной и жителями, а потом вернемся и повторим свое предложение!

– Хорошо, – сказал жрец. – Так должно было случиться.

Фарма подмигнул Мареку, отпуская хранителя. Через сутки побоище, вернее, «игры», как назвал их хранитель артефакта, будут организованы.

– У тебя есть десять минут, чтобы передать нам Шлем силы.

– Пойдемте со мной.

Фарма отправил за артефактом Киреева. Марек занервничал.

– Если он приготовил ловушку, пусть в нее попадем не мы, – сказал Зимин. – Если Шлем силы окажется у этого громилы с мозгами курицы, он никуда не денется.

– В случае чего изготовим копию сами, – кивнул Марек.

Роман вернулся на арену один, под мышкой он сжимал обернутый в ткань предмет. Развернув покрывало, Зимин увидел потемневшую каску из желтоватого металла. Шлем силы смахивал на древнеримский, только на затылке он был совершенно гладкий.

– Да он маленький! – Схватив артефакт, Марек пытался натянуть его на голову Романа. Шлем сел до ушей, но дальше не лез. – Ты говорил, претендент выходит в нем на арену?

– Расклепаем, сделаем вставку. – Фарма попытался сам поглубже нахлобучить шлем на голову Киреева. – Он весь во вмятинах, значит, дикари бились именно в нем. Стой ты прямо!

– Уши больно! Жмет!

Легендарный Шлем силы пришлось снять. Правое ухо Романа распухло, лоб пересекла красная полоса.

– Маленький, а тяжелый. – Фарма взвесил артефакт в руке. – И стенки толстые. Полетели, сделаем спектральный анализ, посмотрим, сколько ему лет. Сдается мне, что шлем не боевой, а обрядовый. Наверное, вскрыли могилу высоколобого подростка, а он там.

Второй час Зимин, Марек и Гюнтер бились, пытаясь понять технологию изготовления и возраст Шлема силы. Просвечивали стенки артефакта стереоскопическими лазерами, прогоняли неведомое изделие через спектральный и прочие сканеры.

Вернее, бился над артефактом только Гюнтер, а боевики стояли рядом, нахмурившись.

– Подобных элементов нет в базе данных прибора, – сказал Гюнтер, закончив рентгеноспектральный анализ.

Он рассчитывал, что анализ даст общую формулу, но увы. Физик пожал плечами. Оже-спектрометрия также не дала о составе Шлема силы никаких сведений. Штейер растерялся.

– Из чего он сделан, профессор? – спросил Фарма. – Что это за штука у вас в руках?

– Атомно-абсорбционный спектрометр, – пояснил Гюнтер. – Пока могу только сказать, что Шлем сделан из неизвестного нам материала. Ни на Земле, ни на других планетах подобных нет.