И правда, что она ждала? Мерида была измучена ожиданием. Измотана им. Оно вытянуло из неё все силы.

– Значит так, сейчас я отнесу напитки в тронный зал, а когда вернусь, чтобы духа твоего здесь не было. – И Эйлин вихрем вылетела из кухни.

Мерида рассеянно огляделась, но ничего из еды её так и не заинтересовало. Тогда она заглянула в кладовую. Но и там ничего для себя не нашла. И тут по щекам принцессы потекли слёзы. Это было так непохоже на неё: плакать, сидя посреди кладовой в компании только муки, репы, ячменя и порхающих мотыльков, оставаться вдали от остальных обитателей Данброха, не видеть возможности обернуть всё в очередную игру или приключение. Мерида не плакала с того дня у колодца.

Замок начал жить новой жизнью, но ей в нём не было места. Никто из её близких и понятия не имел о нависшей угрозе. Если она не придумает, как изменить Харриса, то все они погибнут, никто не спасётся. Время уходило так быстро, а ожидание с каждым днём становилось всё более невыносимым.

Тук, тук, тук.

В дверь с улицы постучали.

Стук был вежливым. Без срочности.

«Простите, – словно говорил стук, – там есть кто-нибудь?..»

Она вытерла слезы. Лиззи всегда говорила, что ей нравится хорошенько поплакать, но Мерида чувствовала себя так, словно её лицо замесили, как тесто. Она неуклюже поднялась на ноги и опрокинула банку, из которой высыпалась гвоздика. Элинор и Лиззи, должно быть, втыкали её в апельсины для украшения стола, а Лиззи как обычно не потрудилась плотно закрыть крышку. Мериду окружил запах, который буквально кричал о том, что Рождество уже близко. Рождество и, возможно, конец Данброха.

Стук.

Мерида подошла и потянулась к ручке. Ей вспомнилась ночь почти год назад, когда за дверью никого не оказалось. Неужели в этот раз будет так же?

Но на этот раз по ту сторону двери стояла знакомая фигура. Грива светлых волос. Подбитый мехом плащ. Перчатки с бордовой вышивкой, закрывающие руки.

– Ты, – сказала она.

А про себя добавила: «Наконец-то».

Это было то, чего она так долго ждала. Это был тот, кого она ждала.

Позади него кружились первые в этом году пушистые снежинки. Яростный вой ветра напомнил о незнающем тишины острове Илан Глан.

Это было начало конца.

– Покажешь, что у вас изменилось? – спросил Ферадах.

32. Знакомое лицо

– А зачем показывать? – спросила Мерида. – Ты и так чувствуешь перемены, не так ли? Ты можешь сам мне рассказать о них, ведь знаешь даже больше моего.

– В договоре с Кальях говорится, что ты должна показать, чего достигла, – ответил Ферадах. – Полагаю, нужно так и сделать.

– Мне кажется, что ты просто хочешь уйти с холода.

– А можно? – улыбнулся он.

Мерида впустила Ферадаха. Стоя на кухне, он выглядел самым обычным смертным, как и тогда, когда болтал здесь с Эйлин несколько месяцев назад. Он внимательно оглядывался, и девушка задумалась, хорошо ли он запомнил, как всё здесь выглядело, чтобы заметить перемены.

Хотя вряд ли это имело значение. Внешние

изменения – не то, что его интересовало.

– Хочешь хлеба? Ты вообще ешь? – спросила Мерида.

Рядом с Ферадахом она чувствовала себя немного скованно. В конце концов, он был при смерти во время их последней встречи.

– Ем, – кивнул Ферадах. – А здесь теплее, чем раньше.

– Все окна застеклили, – объяснила Мерида. – И свечи теперь только из пчелиного воска. Больше никаких сальных свечей с неприятным запахом и масляных ламп, которые дымили в тронном зале и гостиных. Добро пожаловать в светлое будущее, как сказал мой отец.

– Большие перемены, – согласился Ферадах. – Покажи мне ещё.

– В замке полно людей, – предупредила Мерида. – Придётся быть осторожными, чтобы никто не заметил, что у тебя сотня лиц.

– Я всегда осторожен.

Действительно, подумала Мерида, он должен был давно привыкнуть к тому, что все видят его по-разному.

– Повесь плащ за дверью.

– Всегда хотел узнать, как он выглядит, – сказал Ферадах.

Он скинул его и оглядел с таким интересом, словно видел впервые.

Хотя так оно и было. Он же говорил, что не знает, какая у него внешность, пока кто-нибудь не даст ему намёк на то, чьё лицо он носит в конкретный момент. Внешность Ферадаха существовала только для того, кто смотрел на него со стороны. А значит, Мерида создала тот плащ, который теперь висел вместе с верхней одеждой кухарок и служанок.

Магия, магия.

Но плаща было недостаточно, чтобы Ферадах понял, кто он для Мериды. Она заметила, как он осторожно дотронулся до своего лица, но, судя по всему, так и не смог определить, чьё же оно.

– Пойдём посмотрим, что тебе захочется здесь уничтожить, – ехидно предложила Мерида.

– Это не моё желание... – начал он, но не стал договаривать, когда понял, что девушка просто над ним подтрунивает, хоть и довольно зло.

Он поймал булочку, которую бросила ему Мерида, и пошёл за ней на свою третью прогулку по Данброху.

Теперь всё было совсем не так, как в предыдущие разы. Если задуматься, бог разрушения стал для неё самым близким человеком из всех. Только он понимал, что ей пришлось пережить. Это было очень странное ощущение: расположение и одновременно настороженность. У них был один на двоих секрет, но совершенно противоположные цели.

Кто знал о существовании Ферадаха? Мерида. А кто знал правду о жизни Мериды? Ферадах. Вместе они обошли весь замок.

В каждой комнате и зале Мерида хотела как можно подробнее рассказать, как всё выглядело раньше и что было улучшено её отцом, но постоянно сбивалась с темы. На ум приходил забавные или печальные истории, которые происходили в разных частях замка, так что она вечно забывала указать на новую мебель или сверкающие чистотой гобелены.

– Как-то летом папа пообещал тройняшкам, что будет давать им по куску сахара за каждый крысиный хвост, который они прибьют к доске рядом со своим именем, – рассказала Мерида в одном из коридоров. – Это может показаться довольно жестоким развлечением, но в тот год грызуны совсем распоясались. Они забирались под одеяла, утаскивали еду со столов, а если кому-то хотелось погладить собаку, ему непременно под руку попадалась особенно наглая крыса.

Мерида была уверена, что Хэмиш не убил ни одной, тем