— Никак не могу привыкнуть к этим вашим внезапным появлениям, шеф.

— Прости, — извинился Платон. — Больше не буду. Я еще раз просмотрел мнемокарту Насти. И знаешь, там обнаружились очень интересные вещи.

— Неужели что-то покруче телепортации?

— Намного, Володя. Намного.

— Значит, ее кандидатура одобрена? Или…

— Ее кандидатура одобрена. Завтра она заступает на свое первое дежурство в качестве стажера Бюро.

Жгут улыбнулся:

— Отличная новость. Только скажите ей сами, ладно? Ей будет приятно услышать это от вас.

В глазах Платона мелькнуло сомнение.

— Ты думаешь?

— Уверен, — убежденно проговорил Жгут.

— Что ж, тогда конечно. — Платон откинулся на спинку скамейки, посмотрел на пробивающееся сквозь листву солнце и улыбнулся. — А хорошая сегодня погода, правда, Володя?

— Правда. И атмосферное давление подходящее. Карась должен хорошо брать.

Платон заговорщицки понизил голос:

— Как насчет того, чтобы посидеть с удочками на вечерней зорьке?

Жгут посмотрел на него с сомнением.

— Вы серьезно?

— Вполне. Я уже и мотыля прикупил.

— И когда едем?

— Прямо сейчас. — Платон поднялся со скамейки. — Ну? Ты идешь?

— Конечно, шеф. Конечно!

Владимир Иванович быстро встал, опираясь на свою неизменную трость, и они зашагали по асфальтовой аллее парка — высокий одинокий человек с выправкой военного и его приземистый помощник, который — случись такая необходимость, — не раздумывая, отдал бы за него жизнь.