оказалось, что котом-оборотнем; нынешнюю жизнь Сунь Эрхо Минлян вполне себе представлял; а вот что ожидает Сунь Эрхо в следующей жизни ему тоже стало любопытно; еще со школьной скамьи Минлян был дружен с сыном Лао Дуна, Дун Гуаншэном, и у него имелся номер его мобильника, однако Минлян сделал вид, что листает записную книжку Сунь Эрхо. Вынув мобильник, Минлян позвонил Дун Гуаншэну и изложил просьбу Сунь Эрхо. Дун Гуаншэн выслушал его и сказал, что Лао Дун на следующую жизнь не гадает. Тут Минлян вспомнил, что у Лао Дуна действительно было правило: он гадал на прошлую жизнь, на настоящую, но не гадал на следующую. По словам Лао Дуна, он не хотел заранее раскрывать замыслов неба, чтобы не навредить, кроме того, он считал, что действует так исходя из их же интересов: какой смысл вообще жить, если все обо всех жизнях и так уже известно? Минлян видя такое дело, зажал рукой трубку и сказал Сунь Эрхо:

– Тут плохой сигнал, я на балкон выйду.

Выйдя на балкон, Минлян закрыл за собой дверь и уже обратился к Дун Гуаншэну, не таясь:

– Ты скажи дядюшке, что это правило он может соблюдать с хорошими людьми, а в случае с недоносками не будет ничего страшного.

– А на кого ты хочешь погадать? – спросил Дун Гуаншэн.

– Двадцать лет назад я по поводу него уже обращался к дядюшке, это тот самый «кот-оборотень», который причинил нам обиду в Сиане. Сам он рассказал, что лет десять тому назад тоже обращался к дядюшке по поводу кражи микроавтобуса. Я могу еще раз спросить, какие у него знаки рождения, и передать тебе.

– Я тебя понял, – откликнулся Дун Гуаншэн, но тут же предупредил, – даже если отец согласится погадать на этого «кота-оборотня», одних только знаков рождения будет недостаточно.

– Почему?

– В прошлом месяце отца где-то продуло, сначала лишь рот перекосило, потом, он перестал удерживать воду во рту, а сейчас и вовсе говорить разучился. Минлян так и остолбенел.

– А гадать он еще может?

– Проблема в том, что он говорить не может, может только проводить прямые эфиры.

– Говорить не может, а прямые эфиры проводить может?

– Эфиры ведь проводятся через высочайшего наставника, отец при этом использует язык жестов, а жесты его я понимаю.

Минлян, разобравшись в ситуации, предложил:

– Тогда я бы попросил дядюшку устроить для «кота-оборотня» прямой эфир.

– Прямой эфир, помимо знаков рождения, требует личного присутствия клиента. Сам подумай, как никак приходится вызывать высочайшего наставника.

– Проблема в том, что Сунь Эрхо тронулся умом, обычно сын запирает его дома, запрещая выходить даже на улицу, какая там поездка в Яньцзинь.

Немного помолчав, Минлян снова спросил:

– А если все-таки обойтись без него?

– Ну что ж, придется довольствоваться малым, возьми с собой прядь его волос.

– Волосы смогут заменить человека?

– Вся информация о человеке содержится в его волосах. В древности волосы ценились наравне с головой.

Минлян вернулся с балкона и все как есть изложил Сунь Эрхо.

– Тащи сюда ножницы! – тут же крикнул Сунь Эрхо и добавил, – Сыхай, боюсь, что сам я до Яньцзиня уже не доберусь, поэтому бери мои волосы и поезжай вместо меня, пусть Лао Дун устроит прямой эфир, иначе не найти мне покоя и после смерти, – спохватившись, он тут же добавил, – за расходы будь спокоен: дорогу я оплачу, прямой эфир тоже.

– Может, вместо меня кто другой съездит, а то конец месяца, мне не продохнуть, – заколебался Минлян.

– Не выйдет.

– Почему?

– Другим я не доверяю. Я сижу тут взаперти уже года три, и кто меня навещал? Только ты, Сыхай.

Не дожидаясь, пока Минлян пойдет за ножницами, Сунь Эрхо поднялся со своего места, нашел в выдвижном ящичке ножницы, подошел к зеркалу, отчекрыжил порядочную прядь волос и передал ее Минляну.

– Выдвигайся прямо сейчас, время не ждет.

Минляну ничего не оставалось как взять волосы и согласиться:

– Конечно, конечно.

5

Несмотря на то, что Минлян пообещал Сунь Эрхо тотчас отправиться в Яньцзинь, тотчас он туда не отправился; во-первых, Сунь Эрхо все-таки тронулся умом, поэтому все его разговоры о том, что ему «уже недолго осталось» и он «не протянет еще год», Минлян всерьез не воспринимал; кроме того, будь Сунь Эрхо и правда его другом, Минлян отправился бы в путь сразу, как говорится, просьба друга – это святое, однако Сунь Эрхо был его врагом, и Минлян навещал его сугубо из-за своего умершего пса, ну а если пренебречь поручением врага, то никакого преступления не будет; ну и наконец, Сунь Эрхо при общении с Минляном воспринимал того не как Минляна, а как Сыхая, спрашивается, почему Минлян должен был всерьез относиться к тому, что на самом деле говорилось Сыхаю? На балконе у Минляна все еще хранилась лежанка от умершего пять лет назад Сунь Эрхо; вернувшись домой, Минлян взял прядь волос Сунь Эрхо, положил ее в лежанку Сунь Эрхо и на этом пока остановился. Сперва он еще помнил о просьбе Сунь Эрхо съездить в Яньцзинь, но потом, закрутившись в делах, стал думать об этом все реже и мало-помалу совсем забыл.

Накануне Праздника середины осени Минляну позвонила из Уханя Цинь Вэйвэй и сообщила, что их отцу, Чэнь Чжанцзе, звонил из Яньцзиня его старший двоюродный брат Чэнь Чжанъюнь. Он рассказал, что государство планирует проложить скоростную автомагистраль от Цзиюаня в провинции Хэнань до Хэцзэ в провинции Шаньдун, которая будет проходить через Яньцзинь; причем один из участков автомагистрали планировали провести аккурат через их родовое кладбище; на этом участке были похоронены родители Чэнь Чжанцзе, соответственно дедушка и бабушка Минляна; сейчас правительство активно призывало всех к перезахоронению предков, место под новое кладбище уже выделили, оно находилось прямо на берегу Хуанхэ; для перезахоронения брат просил Чэнь Чжанцзе приехать в Яньцзинь. По словам Цинь Вэйвэй, едва Чэнь Чжанцзе услышал эту новость, то вознамерился во что бы то ни стало ехать в Яньцзинь сам, Цинь Вэйвэй беспокоило то, что отец все еще находился на лечении, дальней дороги он бы все равно не вынес, а случись что, расхлебывать все проблемы придется им; поэтому она позвонила Минляну, чтобы узнать, не сможет ли он выкроить время и съездить в Яньцзинь? Понимая, что дело касается его дедушки и бабушки, Минлян тотчас проникся услышанным. Больше сорока лет тому назад его бабушка специально приезжала навестить его в Ухане; ему тогда было всего шесть лет; потом, когда бабушка умерла, на ее похороны в Яньцзинь отправился Чэнь Чжанцзе, Минлян порывался поехать вместе с ним, но Чэнь Чжанцзе, переживая, что сын пропустит школу, оставил его дома; тогда Минлян сбежал из школы и один сел на поезд; перепутав поезд, он по ошибке прибыл в Чжучжоу; в Чжучжоу он