— Эй, эй, Вики, что с тобой?! — не на шутку разволновался Рэм, когда я, шипя подобно злющей кошке, вытолкала его в коридор под изумленными взглядами друзей.

— Со мной — ничего! — захлопнув дверь, чтобы не смущать Ланку и Лиса некрасивыми разборками, шепотом рявкнула я. — А что у тебя с мозгами?! Ты чем меня вчера напоил, Рэми?!

— А… а что? — окончательно растерялся парень, вжимаясь в стену. — Разве что-то случилось?

— Случилось! — ткнула его пальцем в грудь я. — Радужные глюки и желание творить добро во имя добра случились! И, поверь, все могло закончиться гораздо печальнее… для меня!

— Вики… — выдохнул Рэмион. — Я и предположить не мог, что тебя так накроет, из лабораторий ты ушла совершенно нормальная… — Он осекся и внезапно хлопнул себя по лбу. — Ох. А кому ты, ребенок, добро во имя добра причинить успела?

Я смутилась и закусила губу, но Рэм и так уже все понял.

— Вик… Ты, случайно, Лиона вчера не видела? — вкрадчиво осведомился он.

— Случайно — нет, — хмуро бросила я, закрывая лицо ладонями.

— Значит, не случайно, — хмыкнул приятель. — И почему я не удивлен?

— Он зол, да? — глядя на Рэма сквозь пальцы, тихо спросила я.

— А когда он бывает добр? — усмехнулся парень.

— Он фей спас… — пробормотала я, понимая, что разговор явно свернул не в то русло.

— Спас. Но феи ему в благодарность колючек в постель не пихали, — с едва сдерживаемым смехом заявил Рэмион.

— Ах ты! — вспыхнула я, пинком забивая раскаяние поглубже, в самый темный уголок души. — Между прочим, в этом есть и твоя вина!

— Если ты про букет, — прищурился Рэм, — то сильно сомневаюсь, ибо идея не моя! А вот пить что-либо крепче сока я тебе больше не позволю — кто знает, скольких наставников мы недосчитаемся на следующее утро!

И этот… этот белобрысый нахал, заливисто хохоча, сбежал. Значит, решил оставить последнее слово за собой? Ну уж нет, солнце мое!

Прислонившись к стене, я сжала виски ладонями и сосредоточилась.

«Еще одна подобная шутка — и мы недосчитаемся тебя!» — послала очень громкую и четкую мысль я.

На лестнице что-то громыхнуло, звякнуло, послышались ругань и оправдания, произнесенные очень знакомым голосом. Кажется, сообщение застало адресата врасплох… Но это уже отнюдь не мои проблемы!

До дня зимнего солнцестояния оставалось две седмицы, а это означало, что наша вольная жизнь подошла к печальному завершению. Призрак сессии, прозрачный и невесомый, внезапно обрел плоть и грозил придавить неподъемным грузом экзаменов. В Школе было шумно и людно — великая и ужасная сессия вернула в ее стены старшекурсников, которые в основном занимались практическими занятиями и редко появлялись в аудиториях. Серьезные парни и девушки в строгой форме внушали уважение и толику зависти — иногда казалось, что я попросту не доживу до выпускного курса, а если и доживу, то не без проблем с психическим здоровьем.

Раньше я думала, что много занимаюсь, однако предсессионные деньки доказали — можно заниматься еще больше, и все равно этого будет недостаточно для полной уверенности в своих силах. Я практически не выходила из комнаты, обложившись книгами и конспектами, и старательно повторяла то, что нам пытались впихнуть в непутевые головы в течение первого семестра. Что-то было простым и понятным, а что-то вызывало удивление, ибо создавалось впечатление, будто я впервые вижу собственные записи. Видимо, мысли мои витали далеко отсюда, когда рука послушно записывала слова преподавателей.

Ланка тоже мучилась, но весьма специфически — пострадав над конспектами и выдав положенную порцию охов, она решительно захлопывала тетрадки и книжки и бежала на свидание с Лисом, которого предстоящая сессия совершенно не беспокоила. Похоже, от него моя подружка и заразилась, и лишь на меня не действовало полное равнодушие приятелей, пытавшихся время от времени вытащить меня на прогулку. Рэм говорил, что я стала похожа на привидение, и убеждал в необходимости проветривания мозга, потому как иначе он либо ссохнется от недостатка свежего воздуха, либо лопнет от избытка информации. Я стоически игнорировала все его намеки на мои умственные способности, решив не обращать внимания на всяких третьекурсников-разгильдяев. Хотя порой казалось, что Рэм прав и моя голова вот-вот взорвется…

Первым экзаменом значилась боевая магия. Слава всем богам, предстояло сдавать только теорию. Именно поэтому наш курс, обе группы, объединили с целителями и травниками, от которых тоже многого не требовалось. Для них, в отличие от нас, даже третьего вопроса в билетах предусмотрено не было.

Тем роковым морозным утром мы сидели в большой аудитории, выбивали зубами бравую дробь и со священным ужасом посматривали на белые прямоугольники, разложенные на преподавательском столе. Рядом, задумчиво постукивая по столешнице аккуратными ноготками, стояла мастерица Краснояра, непривычно строгая, с забранными назад волосами вместо легкомысленной косы.

— Что ж, — наконец провозгласила Краснояра, обводя нас взглядом сияющих глаз. — Пожалуй, начнем!

Тоскливый вздох, похожий на придушенный вой, пронесся над нашими дружно трясущимися рядами.

— Перед смертью не надышишься! — заявила мастерица, насмешливо прищурившись. М-да, оптимизма-то сколько — хоть ложкой черпай! — Итак, господа студенты… Пять человек остаются, остальные ждут своей очереди в коридоре! — торжественно объявила она.

Я честно попыталась встать. Ноги наотрез отказались повиноваться. Бесья круговерть! Скрипнув зубами, я повторила попытку, дабы влиться в ряды стремительно покидающих «поле боя» ребят. Увы и ах… Третьей попытки не последовало, так как я, к своему ужасу, обнаружила, что в аудитории никого нет, за исключением мастерицы и пятерки отчаянно трясущихся студентов, в кою непостижимым образом затесалась и я.

С величайшим трудом подавив горячее желание выбраться из кабинета боевой магии ползком, я со свистом втянула воздух, пытаясь успокоиться. Ну что же… Судьба есть судьба. Раз уж не сумела вовремя убраться, значит, нечего теперь дергаться… Взяв себя в руки, я украдкой оглядела аудиторию.

Компактно расположившиеся за задними столами студенты радовали глаз белыми с прозеленью личиками. Ну, Ланке я ничуть не удивилась. Подруга попросту не выдержала бы мучительного ожидания, предпочтя таковому быстрые и решительные действия. Вайшен… Про нашего умника лучше вообще промолчать, и так понятно, что для него экзамены — шикарная возможность предстать перед преподавателями в самом выгодном свете. Хах, будто они на него в обычные дни не налюбовались! Кто там у нас еще? О, Ратибор. Накануне парень хвастался, что нисколечко не боится и готов продемонстрировать свою храбрость, оставшись сражаться с боевой магией в первых рядах. А вот как здесь оказался Алтэк — ума не приложу! Приглядевшись к приятелю, оценив его исполненный ужаса взгляд и заметив дерганые движения, я едва удержалась от нервного смеха. Кто-то, рискуя здоровьем, а то и жизнью, под шумок привязал шнурки Алтэковых сапог к лавке! Хотя почему — кто-то? Рядом с ним Тэка сидела, а она не из тех, кто легко и быстро прощает прошлые обиды. Жестоко, но справедливо!