— Нет, ты только представляешь, какой мой Ромочка брутальный тип! Я теперь даже боюсь себе подыскать запасной вариант среди парней. Страшно! Он ведь не только их всех покалечит, так и меня не пощадит.

— А зачем подыскивать, наипрекраснейшая!? — стал растерянно лепетать Бровер, поглаживая девушку по локотку. — И что значит «запасной»? Твоему божественному телу мало моих поцелуев? Или я посвящаю тебе мало любовных сонетов, воспевающих твою неземную красоту?

— Да нет, сонетов как раз с излишком, на десятерых хватит. А вот кое-кто из сержантского состава, — она так и продолжала секретничать только с подругой, — Мне посоветовал с Бровером вообще не связываться. Ты представляешь, он настолько злопамятный и так скрупулёзно выполняет свои угрозы, что даже наши инструктора его побаиваться стали.

— Да что ты говоришь! — подыграла ей Клеопатра, подмаргивая остальным, притихшим приятелям. — Значит, это не только мне показалось, что он стал похож на маньяка!? Но я то ладно, тоже слабая девушка, а вот чем он инструкторов напугал?

— Про тот случай с капралом никак забыть не могут. Ромочка ведь на Хаитане во всеуслышание поклялся, что устроит Птице нечто страшное и грандиозное в отместку за издевательства и повсеместные отжимания. Вот после этих угроз, капрала и не стало! Зато теперь любой приказ в сторону моего Ромочки звучит так: "Курсант Бровер, не хотите ли парочку раз подтянуться на перекладине? Ну хотя бы, сколько сможете! Пожалуйста!"

После дружного хохота на всё кафе, Роман с апломбом воскликнул:

— Наглая ложь! Да меня только сегодня утром заставили двести раз отжаться и сто подтянуться! А на Хаитане мне просто некогда было приручать шуршонов.

— Но ведь капралу ты поклялся отомстить?

— Я собирался это сделать другим способом: стать до такой степени сильным как Танти или Гарольд, а потом отжиматься или приседать с таким видом, что вот-вот упаду. Птица особенно любил подобны моменты, когда я оставался обессиленный на полу: хихикал, оскорблял и унижал колкостями. А я бы всё отжимался, отжимался и отжимался… сутками! Пока бы его кондрашка не хватила!

— Отличная месть! — похвалил Гарольд друга, в сопровождении смеха привычно тыкая его кулаком под рёбра. — Да вот только ты станешь меня сильней лишь в одном случае: если получишь генеральские погоны, а я всё ещё буду капитаном или, в крайнем случае, подполковником. Вот тогда сможешь командовать: "Лечь, отжаться! Бежать, бояться!"

— Ладно, ладно! Ты у меня ещё эти слова припомнишь, когда будешь отжиматься носом в генеральские сапоги, — воскликнул Бровер, безуспешно пытаясь дать сдачи своему огромному товарищу. — Причём мне кажется, что ты к тому времени ещё и майором не станешь. И прозвище у тебя будет: "вечный капитан".

— Тоже неплохо, — отозвался и Тантоитан. — Имея друга генерала, любой капитан запросто устроится на тёплой и денежной штабной должности. Всех сложностей, что распить в генеральском кабинете раз в месяц бутылку, другую какого-нибудь ядрёного пойла. Ведь наверняка генералы ничего кроме спирта не пьют? А?

При этом он посмотрел на Клеопатру, и та сразу возмутилась:

— Я что, похожа на дочь генерала? Да ещё и последнего пьяницы?

— Да нет…, - задумался парень, и сразу уточнил: — Но ведь тебе нравится неразбавленный спирт? Ай!

Последнее восклицание вырвалось после удара пальцем по его бицепсу. Если раньше его любимая не могла достичь желаемого, молотя по данному месту кулаком, то в последнее время она навострилась делать это с помощью точечных ударов. Получалось болезненно и эффективно. Да и окружающим доставляло удовольствие видеть молодого командира отделения «битым». Что подтвердил своим смехом Гарри:

— Вот будешь знать, как благородных девушек спиртом спаивать! И, между прочим, все генералы пьют только коньяк. Самый достойный и божественный напиток.

— Фи! Какая гадость! — скривился мало пьющий Бровер. Чем Гарри сразу и воспользовался:

— Вот потому ты генералом никогда и не станешь!

— Ну, это мы ещё посмотрим! И очень скоро! — выпалил Роман, словно за поддержкой обращаясь к Магдалене. — Правда?

Девушка тогда только плечами пожала и перевела разговор на другую тему.

И вот сегодня, в последний день учёбы, эта тема неожиданно всплыла в совершенно ином ключе и с несколько странными акцентами.

Собирающий рюкзак Тантоитан, заметил что их «меньшой» товарищ сидит в бездействии на кровати и меланхолично теребит в руках протирочный кусок ткани.

— Эй! Ты чего разлёгся? Гарольд за тебя, что ли будет вещи складывать?

Гарри тоже воззрился на бездельничающего товарища:

— Заяц, может, ты заболел и морковку хочешь?

Порой школьные прозвища проскальзывали иногда в тесном кругу общения, но сейчас Бровер не обратил на это никакого внимания. Как-то грустно улыбнувшись, он вдруг признался:

— Тяжело мне с вами будет расставаться…

Оба товарища недоумённо переглянулись, уселись тоже и потребовали:

— Ну и чего ты на этот раз учудил?

— Рассказывай по-хорошему!

— Даже не знаю…, всё-таки подобные сведения не должны разглашаться кому попало…, - заметив что Гарольд стал многозначительно приподниматься, Роман махнул рукой: — Ладно, всё равно вам бы пришлось рассказать, иначе вы ни за что не поверите в моё странное исчезновение. Да ещё и вместе с Магдаленой.

Танти отрицательно помотал головой:

— Только не говори, что вы на пару собрались дезертировать.

— По большому счёту, такова и будет наша основная легенда. Помните, как я обещал обязательно что-нибудь придумать, лишь бы продолжить служить рядом Магдой?

— Было такое…

— И про желание дослужиться раньше всех до генерала не забыли?

— Тоже помним…

— Так вот я придумал как досрочно получить офицерское звание, да и потом получать внеочередное повышение вместе с моей девушкой. Магдалена со мной согласилась, и мы совместно подали рапорт с просьбой о переводе нас в разведку. Желательно внешнюю, там опасней и звания даются быстрей. Рапорт приняли, но до окончания первого курса сказали ответа и не будет. Сегодня курс окончен, так что мы с минуты на минуту ждём командировочное предписание. Вариантов много: нас могут сразу забрать в специальный центр по переподготовке, могут перевести в другое учебное заведение, могут чуть ли не сразу забросить в тыл потенциального врага, а могут… всё оставить как было. Но в любом случае они должны учитывать наше желание находиться вместе.

Оба его приятеля, переглянулись между собой, и Танти затянул слова известной песенки:

— "Было ей всего семнадцать, а ему…"

Далее в песне пелось про все двадцать пять, но Гарри грубо переделал:

— …А ему и того меньше! — а дальше продолжил тоном сказочника: — И расхотелось ему учиться, да возжелалось ему жениться! Да так — что спасу нет.