– Я просто не понял, – смутился Степа.

– А, ты про радио? – разобрался, в чем дело, космоштурм. – Да, все хорошо. А ты что, не слушаешь?

– Нет, – Степа пожал плечами. – А можно?

Про радио Декстер почему-то ничего не говорил.

– Вообще-то нет, – улыбнулся космоштурм. – По Уставу нельзя. Но двадцать шестой канал вообще никто никогда не использует. Так что настраиваешь его, ставишь низший приоритет – и вперед.

– Это как? – заинтересовался Степа. Пока музыки не было, о ней и не вспоминалось, а тут вдруг так захотелось чего-нибудь послушать.

– Смотри, – космоштурм вдруг скорчил такую рожу, что Донкат чуть не отшатнулся. Рот парня съехал в сторону вместе с носом, верхняя губа полезла наверх, правый глаз закрылся, задравшись вместе с бровью. Только когда он вернул все на место, Донкат понял, что космоштурм включал радио в шлеме.

– Попробуй, – предложил парень.

Степа попробовал.

– Шлем надень, – посоветовал космоштурм со смешком. – А то как-то не очень выглядишь.

Степа смутился и нахлобучил шлем. Скорчил рожу. Ничего.

– Голову чуть наклони, – донесся голос парня.

Получилось. И Степа тут же чуть не сорвал шлем с головы. Шум помех оглушал.

– Настраиваешь вот так, – космоштурм опять изобразил из себя галактическое чудовище из витранса и задвигал носом вверх-вниз.

Степа честно попытался повторить. И, о чудо… Из наушников донеслась тихая, немного грустная мелодия. Саксовская, но от этого не становившаяся менее красивой. Ура-а, живем!

Степа пошел к опушке, найти, где посидеть, послушать музыку. Чтобы никто не мешал. Отвык он от больших компаний.

– Приоритеты для него не забудь проставить, чтобы он последним был, – донесся до Степы голос космоштурма.

Донкат закивал, показывая, что не забудет.

Ну и, естественно, забыл.

Дух, дух, дух. Мир раскачивался в такт тяжелых глухих ударов. Степа заполошно распахнул глаза. Нет, это не мир, это раскачивался шлем от ударов Декстера.

– Шойс, – взмолился Степа.

Никакой реакции. Сакс продолжал молотить по его шлему с остервенением, которого Степа никак не мог себе у него представить.

– Шойс, да что происходит? – Степа уже почти кричал.

И тут внезапно понял, что ему мешает музыка. Ах да, радио. Скорчив рожу, он выключил звучащую музыку. Со второго раза. Декстер даже на секунду остановился, с удивлением наблюдая за Степиными гримасами.

– Шойс, ты чего? – пауза позволила Степе подняться на ноги и отскочить от внезапно сошедшего с ума коспеха-ветерана.

– Ничего, – с лица Декстера ушло остервенение, но злость осталась. – Ты когда-нибудь слышал о приоритетах полевой связи?

– Конечно, – Степа поморгал глазами, отгоняя не до конца убежавшую дремоту. – Ты же недавно сам мне про них рассказывал.

– И ты взял и перелюбил все мои слова? – грохнул сакс. Степа только через секунду понял, что это опять у него переводчик глючит. Взял бы уже нормальный у Крылова.

– И ничего я не перелюбил, – возмутился Степа. – Я просто забыл.

Декстер на секунду замешкался, осознавая, при чем тут «перелюбил». Потом фыркнул. Соотнес переводческие перлы с английского на русский и обратно. Степа чуть выдохнул. Пронесло. Оказалось, зря. На лицо толстяка опять вернулась злость.

– Забыл? А если бы это я вот так забыл выставить приоритеты, когда ты в яме тогда валялся? – в его голосе отчетливо слышалось шипение плазменных сгустков. – У нас с тобой, между прочим, скафандры только друг на друга были настроены. Сколько бы ты там лежал? Пока я не отдохну?

Донкат задумался. И правда, нехорошо получилось.

– Извини, – он поднял полный раскаяния взгляд на Декстера.

– При чем тут «извини»? – нахмурился тот. – Ты мне не гомосексуальный партнер, который про свидание забыл.

Собственное сравнение ему так понравилось, что он сменил гнев на милость и гулко хохотнул. Степа криво улыбнулся, сам не поняв зачем. То ли показывая, что он оценил шутку, то ли наоборот.

– Коспех должен слышать голос командира даже тогда, когда он на бабе лежит! – Декстера что-то потянуло на отношения полов и на сержантский голос.

– Я не коспех, – опасливо прищурив один глаз, пискнул Степа. Он помнил, чем заканчивались прошлые выступления на эту тему. Как оказалось, от того, что солнце еще раз встало на востоке, ничего принципиально не поменялось.

– Ты сейчас, – Декстер навис над Донкатом всей огромной массой, – глупое, подвергшееся любви дерьмо. Которое только что, считай, угробило своего напарника, не передав ему приказ вовремя. И это твое незаконнорожденное счастье, что тебя не слышит твой командир. Потому что космоштурм, это…

– Почему это не слышит? – вдруг раздался в наушниках голос капитана Крылова. – Очень даже хорошо слышит. Командир должен слышать своего космоштурма, даже когда он на бабе лежит.

– Кто лежит? – Степа не осмелел, он просто растерялся.

– Космоштурм, – значимо объяснил в наушниках Крылов.

– Я! – бодро доложился Донкат.

– Что «я»? – не понял капитан.

– Ура-а-а, – осторожно сообщил Степа.

– Причем здесь «ура»? – Крылов, судя по голосу, сейчас начнет терять терпение.

– Космоштурм должен выказывать радость при виде собственного начальства, – Степа, несмотря ни на что, решил все-таки продолжить шутку, хотя, похоже, за эту шутку у него все шансы лишиться чего-нибудь физиологически важного.

Спас его, как ни странно, Соловей.

– Внимание! – ровный громкий голос раздался в наушниках, останавливая любые разговоры.

Приоритетный командирский канал в действии. Степа скосил глаза на Декстера. Сакс многозначительно прикоснулся рукой к шлему, а потом показал в сторону командирского домика. И постучал себя по голове. Степа виновато развел руками.

– Внимание! Общий сбор через час возле штаба. Информационное сообщение. Повторяю. Общий сбор через час возле общего штаба. Информационное сообщение.

– Ну что, ребятки, поработаем волшебниками? – таким бодрым Степа Соловья еще не видел. Глаза полковника блестели, как у мальчишки. – Про аномалию все всё помнят?

Космоштурмы закивали, и Степа закивал вместе со всеми. Про аномалию, или, как ее еще называли тут, «Белое место», он теперь тоже помнил. Как только рассказали, так и помнил. Крылов по приказу Соловья потратил почти весь час перед собранием, чтобы предварительно обрисовать Степе с Декстером текущую обстановку.

Так что не помнить про это было невозможно. Донкат вообще удивлялся, как такая информация до сих пор не просочилась в новостные сети. Вот ведь парадокс: всякую чушь, вообще никакого отношения к четвертой расе не имеющую, любой информканал будет обсасывать по месяцу. А тут, прямо под носом, творятся самые настоящие чудеса – и никто ни звука. Во дела!