Она замолчала. Бетти смотрела на спящего Сонни. Как же он отчаялся, что решился на такое. По крайней мере, теперь его желание сбудется – они с матерью начнут все сначала.

Кто-то осторожно постучал в дверь, Финн Шарки просунул голову в комнату и поглядел на них.

– Ну наконец-то, проснулись, – с облечением сказал он. – Теперь, когда врач ушел, кое-кому не терпится вас увидеть!

Бонбон ворвался в комнату, вывалив язык и бешено молотя хвостом. Сейчас он больше смахивал на огромного щенка, чем на волка, и Бетти не понимала, как вообще могла его испугаться. Он ткнулся мокрым носом в ладонь миссис Чемберс, а потом завалился кверху пузом на пол перед камином.

– Есть новости, – добавил Шарки. – Руперт Снид признался, что похитил Сонни и заплатил бывшему работнику за сведения и за планы Поместья. А также – что украл ключи от комнат, включая девятую. Сейчас он в камере возле кухни, за ним придут из тюрьмы. – Помолчав, озерный маршал нахмурился: – Что-то с ним неладно. Все бормочет о людях и собаках, которые исчезают и появляются колдовским образом. Или шок, или от холода двинулся умом.

– Может быть. – В темных глазах миссис Чемберс не было ни намека на жалость. Она потянулась к спящему Сонни и нежно коснулась его щеки.

Шарки кивнул, вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

– Люди и собаки исчезают и появляются колдовским образом, – задумчиво повторила миссис Чемберс. – Да. Я тоже что-то такое припоминаю. – И она выжидающе посмотрела на Бетти и Флисс.

– У нас был набор матрешек, – объяснила Бетти, пристально глядя на бабушку – точно спит, не подслушивает? – Волшебных матрешек. С их помощью можно было исчезать и других тоже делать невидимыми. – В горле встал ком, и на глаза снова навернулись слезы. – Но они… они пропали в озере. Я их упустила.

Она позволила себе заплакать, и горячие слезы полились бесконечным потоком. Матрешки много значили для всех трех сестер, но для Бетти особенно. Это была их щепотка магии, их ключ к приключениям. А теперь они где-то в Дрожь-озере, вместе с другими потерянными вещами. Интересно, кто-нибудь их однажды найдет? Или время и зимы постепенно сотрут их в пыль? Бетти яростно потерла глаза, не в силах об этом думать. Да, кукол больше нет, но самое важное осталось при ней. Ее семья.

– Магия, – наконец проговорила миссис Чемберс. Она откинулась в кресле и снова повернулась к огню. – Волшебный, завораживающий хрустальный шар. Заколдованные матрешки. Когда-то один разбойник многое бы отдал за такую добычу.

Она посмотрела на Бетти с доброй и загадочной улыбкой:

– Но не теперь.

– И мы никогда, никогда больше не поедем в это гиблое место! – заключила бабушка и так грохнула сумку на кухонный стол, что чашка рядом чуть не выпрыгнула из блюдечка. – Ох, Барни, чего мы только не пережили! Похищения, падения под лед, а теперь и сломанная рука. И так без конца!

Она бросила пальто на спинку стула и принялась набивать трубку. Барни Уиддершинс тем временем втаскивал через порог чемодан с вещами дочек.

Бетти обвела взглядом кухню коттеджа «Черный дрозд», впитывая знакомые запахи, прислушиваясь к звукам дома. Она и не представляла, что будет так рада вернуться в Пендлвик.

– Смотрите! – воскликнула Чарли, когда к ним устремился Эй, заинтересованно подергивая хвостом. – Он по нам скучал!

Она подхватила тощего черного кота на руки и тут же отпустила: кот издал гневный мяв.

– Скорее уж скучал по запаху крысы, – хмыкнула Бетти.

– То есть воображаемой крысы, – быстро добавила Флисс и покосилась на бабушку. – Как же здорово вернуться домой, целыми и невредимыми!

– Если меня спросить, тесновато тут у вас. – Кларисса придирчиво оглядывала кухню.

– Вот и хорошо, что никто не спрашивает, – пробормотал папа себе под нос. Он подмигнул Бетти и ласково обнял Флисс.

– А от полов этих кривых у меня уже голова кругом, – продолжила Кларисса и плюхнулась за стол. – Словно я целую неделю хлестала виски. Неудивительно, что Банни тут поселилась.

– Сколько, говоришь, ты собираешься у нас прогостить? – вежливо осведомился Барни.

– И в какой комнате она будет жить? – с нажимом спросила Чарли.

– Кларисса, – поправила ее Кларисса. – Не «она». Банни говорила, что я могу остаться, пока лодыжка не заживет.

– Поселишься в комнате Флисс. – Бабушка довольно пыхтела трубкой. – Со сломанной ногой по лестницам не побегаешь.

– Слушай… – Кларисса вдруг смущенно кашлянула. Глаза у нее забегали, как у двери «Знобкой хижины», когда они только приехали в Глухомань. – Банни, тут такое дело… Ты все-таки поспешила, когда ко мне помчалась. Я в письме написала, что думаю, будто сломала ногу. Она и вправду ужасно болела. Но, если честно, перед вашим приездом приходил врач, и оказалось, что это просто растяжение! Вот удача-то, правда?

Бабушка закашлялась и гневно воззрилась на Клариссу. Бетти готова была поклясться, что из ушей у бабушки валит дым.

– Удача? – спросила она наконец. – Я потащила бедных девочек невесть куда, носилась там с тобой, а у тебя даже лодыжка не сломана! Какого же… ты раньше не сказала?

– Ну, – Кларисса замялась, – я была так рада вас видеть, и… так приятно, когда о тебе заботятся…

– В общем, будешь спать наверху, – прогудела бабушка и сердито поджала губы.

– Наверху? – запротестовала Кларисса. – С моей лодыжкой?

– Надо же ее как-то разрабатывать, – бросила бабушка. – Поживешь в комнате Чарли. Чарли, а ты переселишься к Бетти.

– Ура! – вскричала Чарли и хитро улыбнулась Клариссе. – У меня в кровати здорово. Повсюду крысиный пух, так что будет тепло.

Кларисса растянула губы в притворной улыбке и пробормотала:

– Прелестно. Ну что, я пойду отнесу наверх свои вещи?

– Отличная мысль, – сказала бабушка. В глазах у нее заплясал лукавый огонек. – Только сначала поставь чайник и приготовь нам всем хорошего чайку. Может, оно и к лучшему, что ты здесь: Флисс как раз сломанную руку побережет.

Позже, когда они поужинали и приняли горячую ванну, а Чарли наконец закончила взахлеб пересказывать папе приключения в Глухомани (и даже слова Финна Шарки, убежденного, что мистер Снид с его шелудивыми усами надолго засядет за решетку), три сестры отправились к Бетти в комнату. Они разбирали чемодан и тихо разговаривали.

Флисс ерзала на кровати, стараясь устроиться поудобнее. По дороге домой она кривилась на каждом ухабе, но ни разу не пожаловалась.

– Не унывай, Флисс! – подбодрила Бетти. – Во всяком случае, сломанная рука лучше разбитого сердца.