— У нас с вами еще много работы, — продолжила Гаяна. — Но я хочу, чтобы сегодняшний день стал праздником для каждого присутствующего. Даже для тех, кто пошел против клана и которых мы были вынуждены заточить в темницы.

Винсент сразу понял, что речь о всех, кто находился в этой раскаленной клетке, к прутьям которой ведьмам даже подходить опасно. Вынуждены, как же. Взгляды по меньшей мере половины ведьм по ту сторону импровизированной камеры обратились к ним. Интересно, сколько из присутствующих вообще в курсе, что происходит на самом деле?

Винсент с трудом подавил в себе злость и желание разворошить тут все к чертовой матери и бесовской бабушке. Еще не время. Он это чувствовал.

Агата сделала шаг вперед, что-то сказав матери. По губам можно было прочитать что-то вроде:

— Я тоже хочу сказать слово.

Гаяна улыбнулась и взмахнула рукой, чтобы наделить голос дочери той же силой. Отступила в сторону.

— Для меня стало большим открытием, что за пределами ковена есть жизнь. Есть огромное количество ведьм, которые нуждаются в поддержке, — начала говорить Агата. В рекреации тут же повисла тишина, все слушали, что скажет дочь их предводителя.

Гаяна расплылась в улыбке, мысленно одобряя каждое слово ведьмы.

— Что не каждый готов делать так, как хочет ковен. Как хочет верховная. И мне понятно это желание. Сбежать. Так, чтобы не жить по правилам, которых не понимаешь, — Агата явно тянула время, и Винсент это понимал. Вот только зачем? — Я ушла из ковена задолго до того, как появилась тут. И сюда пришла совершенно случайно, по стечению обстоятельств, мне неподвластных. Я искала другого человека, а нашла мать…

Агата взяла театральную паузу, обводя всех присутствующих пристальным взглядом. Досталось и Винсенту. Лишь на долю мгновения их взгляды вновь соприкоснулись, и некромант посчитал это знаком. С его пальцев сорвалась магия, готовая впиться в любого, когда этого потребует ситуация. Благо ведьмы были слишком заняты и не засекли магическую активность в клетке. Зато засекли ведьмы внутри. Винсенту показалось, что даже дышать перестали.

— И, к сожалению, я была разочарована. — Агата сделала еще один шаг вперед. Гаяна дернулась в ее сторону, но затем замерла. Почему-то не стала прерывать дочь. — В клане ставят эксперименты над ни в чем не повинными ведьмами. Вы знали об этом? Нет, не знали. Моя мать, Гаяна Вольская, не потрудилась об этом поведать. А знаете, какую роль в этом всем играют колдуны?..

В зале поднялся шум, но Агата все равно была громче. Винсент пристально следил за каждой, кто призывал проклятия или другую смертоносную и вредящую магию, набрасывал на них свои темные путы.

— Они втираются в доверие к ведьмам, влюбляют их в себя и… опустошают. Не каждая способна выжить. Те ведьмы, у кого наиболее гибкий резерв, забирают сюда, другие обречены на вечное странствование, не в силах вновь наполнить резерв. Считаете, что ковен хуже? Да, там есть свои правила, но ковен всегда давал ведьмам защиту. Моя мать же дала себя право отделять полезных для дела ведьм от бесполезных. Делить на хороших и плохих.

Голос Агаты звенел от злости, на лице начали проявляться первые эмоции.

— И знаете что… В задницу подобное! — От этого заявления все затихли секунд на десять. Ведьма выиграла себе немного тишины. — Видите на моих руках амагические наручи? Можете проверить, это не иллюзия. Они и правда блокируют мой внутренний резерв. И как, вы считаете, я смогла обездвижить свою мать?

Она небрежно кивнула себе за спину и криво усмехнулась.

— Вы можете мне не верить, можете подвергать мои слова сомнению. Вот только самые сильные из вас уже поняли, что я наложила на саму себя чары искренности. Я не могу соврать. А знаете зачем? Я поняла, что есть вещи куда более важные, чем ковены, кланы и межмагические войны. Важнее, чем все кристаллы силы, вместе взятые. И я с радостью поделюсь этими знаниями с каждым, кто захочет принять мою сторону. Кто предпочтет путь мира и согласия.

Винсент залюбовался своей ведьмочкой, но лишь на мгновение. Потому что ее финальные слова стали подобием взрыва для всех присутствующих.

Ранее

Агата Вольская

Стоило мне шагнуть в портал, как я оказалась в небольшой комнате с квадратным столом, на котором стояли разные блюда и магические свечи. Мать уже ждала меня.

Больше похожая на старшую сестру, чем на мать, — но то для ведьм дело привычное. С модной короткой стрижкой, облаченная в свободные темно-коричневые кожаные брюки и рубашку с узким жилетом. Насыщенно-синие глаза смотрели на меня остро, с удивлением и каким-то вызовом. Гаяна Вольская словно испытывала меня, чего-то ждала.

С трудом пригасив свое раздражение, я перекинула растрепавшуюся косу за спину и степенно прошла к стулу напротив нее. Плавно уселась. Не хотелось выглядеть в ее присутствии гадким утенком, а потому я изо всех сил старалась казаться грациозной. Зачем? Чтобы она посчитала, что яблочко от яблоньки недалеко падает.

— Ну здравствуй, — грудным голосом поздоровалась она. — Остыла?

Мне ни капельки не было стыдно за то, что я устроила буквально пару часов назад, но я все равно заставила себя виновато улыбнуться.

— Не без этого.

Я потянулась к вилке с ножом и положила на свою тарелку горсть салата.

— Как твои дела, Агата?

Ух ты, кому-то вдруг резко стало интересно, чем я живу. Браво, матушка! Ты умеешь подбирать момент.

— Прекрасно, — повела плечами.

— Как поживает ковен? — этот вопрос она задала с явным пренебрежением.

— Понятия не имею, — тут немного покривила душой. — Я ушла из ковена несколько месяцев назад.

— Ушла? — Ее брови поползли вверх от удивления, но она взяла себя в руки. — А как же твой магический резерв? Он почти полон.

— Есть множество разных способов пополнить магический резерв, — небрежно ответила я, положив в рот зеленый листик и степенно его разжевывая. Бабушка говорила, что пищу надо жевать тщательно, почему же не начать сейчас?

— Это каких? — матушка явно не отличалась терпением.

— Разных, — пространно ответила я, взявшись за новый лист под неодобрительный взгляд матери. Не стоит ее, наверное, сейчас злить, но я никак не могла отказать себе в этом удовольствии.

— Может, ты расскажешь? — резко выдохнула она.

— А ты мне ничего рассказать не хочешь? — усмехнулась.

Мой план был простым, как пять медяков. Я должна показать лишь обиду на мать, а не на то, что она делает. Если я тут же ее прощу и скажу, что я на ее стороне, это будет по меньшей мере подозрительно. Особенно для ведьмы — которая уж точно не сможет простить, не отомстив.

— А что ты хочешь знать? — уже спокойнее спросила Гаяна.