в переднее копыто и заставил и без того шаткого зверя податься в сторону. Десяток высоких сосен с грохотом повалился на землю. Вороны со спины вепря погнались за Нибором и стали клевать его в голову. Игнорируя их, Бродяга продолжал спасаться от монстра бегством. Позади застучали копыта. Вепрь быстро нагонял добычу и собирался издать парализующий визг, но Нибор вовремя закрыл ему рот. Способностью «Удар, не оставляющий тени» срубил толстую ветку под таким углом, что та копьём вошла монстру в пятак. Вороны стали напористей, они уже не раз пытались выцарапать и выклевать Нибору глаза. Двумя удачными взмахами он избавился от части птиц и обернулся в сторону вепря. Тот уже сломал ветку и, фыркая, брызжа чёрной субстанцией из ноздрей, бросился на добычу. Нибор кувырком ушёл от клыков и кубарем покатился с холма. Акробатические навыки из других игр и жизни позволили избежать урона от падения. Вепрь неуклюже последовал за ним и мордой встретил торчащий из-под снега камень.

Пытаясь уже не победить, а хотя бы просто выжить, Нибор бежал без оглядки. Бежал что было сил и высматривал среди деревьев других монстров и опасных хищников. В надежде, что те сцепятся с гниющим вепрем в смертельной схватке, он проносился у них прямо перед носом. Но огромного вепря это нисколько не смущало, он шёл напролом и просто набивал рот попадающимся на пути зверьём. Тех обволакивала чёрная субстанция, и они растворялись прямо у него в пасти. Проглотив целиком оленя, вепрь прыснул в спину Нибора чёрной смесью. Та нанесла двести единиц урона и подобно кислоте прожгла броню. Предмет стал мусором и потерял все бонусы и защиту.

Наконец Бродяге улыбнулась удача, он выбежал на узкую тропу у края обрыва. «Лететь вниз метров двадцать, достаточно, чтобы умер я, но мало, чтобы умер он, – размышлял на бегу Нибор. – По крайней мере, оттуда эта тварь меня точно не достанет».

Бродяга встретил вепря ударом меча по белым рёбрам. Он специально заманил его на самую узкую тропинку. Шатающийся зверь был в шаге от того, чтобы сорваться вниз. Повисла тишина. Нибор уставился на вепря, а вепрь покрытыми зелёной пеленой глазами на него. Человек занёс меч над головой, а гниющий зверь вскопнул копытом снег, фыркнул и ринулся вперёд. Бродяга резко вонзил меч в землю у края и, используя его как рычаг, устроил обвал. Земля была твёрдой из-за холода, поэтому обвал был незначительным, но этого хватило, чтобы вепрь не нашёл под копытом опоры и полетел вниз. Но прежде чем зверь покинул узкую тропинку и приложился о твёрдую землю, чёрная субстанция из-под его рёбер подобно щупальцу ухватилась за руку Нибора. Тот, быстро среагировав, прокрутил меч и отрубил её. Раздался глухой удар. Зверь получил большой урон и увечье в виде сломанной ноги, но не погиб. В последний раз взглянул на врага и заковылял в поисках другой добычи.

Бродяга ощутил резкую боль, столь сильную, что она поставила его на колено. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. Руку схватила настолько сильная судорога, что казалось, порвутся мышцы и сломаются от напряжения пальцы. Причиной боли была чёрная субстанция. Жидкость медленно разъедала кожу и впитывалась внутрь. Нибор поспешил промыть руку снегом, но было уже поздно. Конечность повисла мёртвым грузом.

Получено «Проклятие хаоса».

«Вы не можете использовать правую руку, пока проклятье не будет снято», – оповестила система.

– Здорово! Просто замечательно! – злился на себя Нибор, думая, что можно было избежать данного проклятия. – Молодец, сохранил зрение, но потерял руку.

Не желая вновь наткнуться на вепря, Нибор решил проложить новый маршрут к большой дороге. Из-за проклятия двуручный меч пришлось сменить на палаш 7-го уровня. Из-за чего урон упал с двухсот девяноста восьми до ста пятидесяти шести единиц.

* * *

Пробираясь через дебри ночного леса, Нибор увидел огни. Они могли быть чем угодно: глазами чудовища, кострами разбойников, просто ночным маревом, но рискнуть и проверить стоило, ведь от холодной смерти его отделяла пара часов. Бродягу уже не раз посещала мысль выкопать землянку, развести костер, но, опасаясь нападения мёртвого вепря, он продолжал волочить ноги по глубокому снегу. Риск был слишком велик, он и с двумя руками едва ушёл от проклятого зверя, а что он сможет с одной, да ещё и с отрицательным эффектом слабости? Индикатор энергии восстанавливался с такой скоростью, что по нему можно было отсчитывать минуты. К счастью Нибора, огни принадлежали факелам на высоком частоколе, который в виде неприступных стен окружал маленькую деревню. Часовые встретили путника с улыбкой. Вместо того чтобы расспрашивать, почему он шатается посреди ночи по лесу, указали путь к местному лекарю.

– Пройдёшь до смотровой башни в центре деревни, – рассказывал укутанный в тёплый плащ часовой, – свернёшь налево, увидишь за стойлами единственный в нашей деревне дом из каменной кладки. Там ты и найдёшь лекаря. Только учти, он слегка чудаковатый. Выглядит, как могильщик, лопату всюду с собой таскает, а ещё ему мертвецы мерещатся. Ты на это не обращай внимания, во врачевании он разбирается, дай бог. Прошепчет заклинание, и гнойной язвы как ни бывало.

– Спасибо, – поблагодарил часового Нибор.

– Тебе спасибо. У нас в деревне гости – редкое явление. Так что держись, мужики приставать станут да расспрашивать, что в мире творится. Ты их уж уважь, расскажи чего интересного, да и я завтра послушаю. Заночевать сможешь в «Норе барсука». Это постоялый двор, увидишь его слева от смотровой башни.

Нибор отблагодарил часового за советы звонкой монетой и направился искать дом из каменной кладки. Когда нашёл, из него вышла молодая женщина. По улыбке на её лице можно было судить, что всё прошло успешно, за чем бы она ни приходила. Нибор постучал по обитой железом толстой двери и вошёл внутрь. Первое, на что он обратил внимание – это укреплённые стальной решёткой стены, дополнительные опорные балки и обитые железом створки окон. Дом без преувеличений можно было назвать маленькой крепостью. Только было не ясно, от кого он защищал, учитывая, что внутри было холоднее, чем снаружи. У стен стояли ящики с сушёными травами, под потолком сохли окровавленные тряпки, всюду были раскиданы инструменты, среди которых на дурные мысли наводили пила, зубило, заточенный крюк и кувалда.

У дальней стены располагался стол, за которым в свете масляной лампы предполагаемый лекарь вносил заметки в потрёпанную временем книгу. Как и говорил дозорный, выглядел он более чем странно. 18-й уровень, зовут Анрин. Вытянутое выразительное лицо, отрешённый взгляд, на носу круглые очки. Одно из стёкол пошло трещиной. На голове чёрная