Ровно через год после случая с целительницей, Орик Нордийский вдохнул жизнь в сгусток магии. Он вплёл в него заклинание, позволяющее пробудить все скрытые таланты существа. Вот так академия обзавелась громадным чёрным котом, который существовал ради одной цели: пробудить в каждом встречном дремлющую силу.

Когда поток информации иссяк, я ошарашено посмотрела на кота, убрала руку и осторожно проговорила:

– Только во мне ничего не пробуждай.

Просто вспомнила бедную Мэрион, которая благодаря этому шерстяному сама «зашерстилась». Кот насмешливо фыркнул, напоминая, что он как бы разумный, и спрыгнул на пол. А я задумалась о Мэри и нахмурилась. Интересно, как Прайм поступил – отправил её в империю Дартон или к оборотням?

Но следом все мысли о соседке вылетели из головы. Хлоя! Ведь у неё пробудилась тёмная магия демонов, а если в ней есть ещё и свет? Подскочив на ноги, я рванула в гостиную к Прайму. В спешке и панике совсем забыла, что на мне из одежды полотенце, а не платье. Затормозив перед мужчиной, я сделала глубокий вдох и выпалила:

– Надо срочно сходить в пансион к Хлое!

Джаред повернул голову в мою сторону и закашлялся, а после очень удивлённо протянул:

– Прямо в таком виде или ты для начала оденешься? Нет. Ты не подумай, меня всё устраивает. Готов всегда любоваться тобой в неглиже, но в пансионе не оценят столь свободный стиль.

Я удивлённо похлопала ресницами и тут поняла, что стою перед мужчиной в чём мать родила. От стыда захотелось провалиться сквозь землю. Лицо пылало, уши горели, даже слёзы выступили на глазах. Прайм едва слышно хмыкнул и поднялся из-за стола. Подошёл ко мне, поднял упавшее к ногам полотенце, а следом закутал в него со словами:

– Ты очень красивая, поэтому не стоит так смущаться. А с Хлоей мы встретимся послезавтра, но у тебя всегда есть возможность поговорить с сестрой и понять, что с ней всё нормально.

– Да не в этом дело, – тихо пробормотала я, пряча пылающее от стыда лицо в волосах. – Я узнала, что люди, у которых первой пробудилась тёмная магия, умирают.

– Хелен, всё хорошо. В империи Дартон абсолютно всех детей проверяют на наличие светлой магии. В твоей сестре нет и никогда не было ни капли света.

После короткого разговора с Джаредом, я всё-таки вняла голосу разума и пошла одеваться. Из головы не шли слова мужчины: в моей сестре никогда не было светлой магии. Удивительно. Как получилось, что Хлоя родилась тёмным магом и не унаследовала ни капли силы от наших светлых родственников? Ведь мы уже четвёртое поколение живём в империи Лайор. Я знаю, что прабабка приехала сюда, чтобы быть с любимым мужчиной.

Начиная с неё, все выходили замуж за светлых магов – я имею в виду бабушку и маму. Бабушка хоть и умерла довольно рано, но мне рассказывали, что она практически не могла использовать тёмную магию. А взять ту же маму, она была абсолютно светлой.

Да, наша семья всегда старалась придерживаться определённых правил и традиций. Особенно это касалось отношений с противоположным полом и дозирования информации до двадцати лет. На этом рьяно настаивала прабабка и никто даже не подумал действовать иначе. Но при этом в семье первым полноценным тёмным магом была я.

У бабушки тёмная магия проявилась в виде слабого дара управлять мужчинами и их слабостями. Мама никогда не могла похвастаться наличием каких-либо способностей, кроме небольшого потенциала в огненной магии, доставшейся от родственников со стороны её отца. Именно по этой причине она не захотела развивать свой дар.

Стоп. Но я же помню, как мама разговаривала как-то с партнёром отца по бизнесу и буквально заставила его подписать нужные бумаги. А ещё помню, как увидела отца в библиотеке, где он пытался открыть портал. Никогда не забуду тёмную дымку, которая меня сильно испугала. На тот момент мне исполнилось три года, и я ещё многое не понимала, поэтому решила, что папу хотят похитить злые тёмные маги.

Изумлённо распахнув ресницы, я уставилась в одну точку. Мой отец тоже был тёмным?! Неужели родители мне лгали? И тут я представила, как они сообщают мне, что мы все тёмные маги. Думаю, я бы не поняла юмора. Жизнь в империи Лайор накладывает свой отпечаток. Хоть меня и старались держать дома, но я всё равно постоянно общалась с людьми и все они были светлыми. Только, неужели родители не могли рассказать всё, когда я уже выросла?

Задумчиво расправив юбку, я вздохнула и направилась в гостиную. Из головы всё никак не шли мысли о родителях. И даже в те моменты, когда Прайм говорил сосредоточиться, я не могла этого сделать из-за воспоминаний детства. Просто раньше они были словно нереальные. Ведь люди плохо помнят своё детство, лишь самые яркие эмоции.

Когда у меня в очередной раз не получилось заклинание левитации, Джаред отложил в сторону свиток, над которым корпел последние полчаса и нахмурился. Я же потрясла руками и начала выплетать новый узор заклинания.

– Хелен, о чём ты сейчас думаешь? – раздался голос тёмного, отчего я вздрогнула и плетение тут же распалось. – Что тебя настолько тревожит? Почему ты абсолютно не контролируешь магию?

– О родителях и тёмной магии, – честно призналась я. – Просто мои воспоминания, они стали…как бы сказать. Чистыми и ясными настолько, что я вспомнила очень интересные детали.

Я заметила, как Джаред весь подобрался. Появилось чувство, что я затронула очень скользкую тему и тёмному она не понравилась. Какое-то время Прайм смотрел в мою сторону, но как-то мимо, пребывая в собственных мыслях. Но стоило мне пошевелиться, как он кивнул, будто решился на что-то и поманил меня к себе пальцем.

Любопытство, вызванное поведением мужчины, помогло моментально оказаться рядом со столом. Джаред улыбнулся и притянул меня, усаживая к себе на колени со словами:

– Рассказывай, а потом я постараюсь ответить на некоторые твои вопросы.

Теперь я была искренне удивлена. Откуда Прайм может знать о моих родителях и о каких вопросах он говорит? Ведь родителей уже нет в живых, и никто не сможет сказать точно, были ли они тёмными магами или же я всё придумала. Но мне требовалось выговориться, поэтому я воспользовалась возможностью и начала говорить.

По ходу рассказа я вспоминала всё больше деталей. Например, мама часто прятала глаза, когда нервничала или сердилась. Конечно, это могло ничего не значить. Но ведь когда в моих глазах вспыхнула тьма я тоже начала их неосознанно отводить в момент сильных эмоций. А отец однажды показал мне бабочек из чёрной воды. Мама тогда очень на него разозлилась, и я слышала, как она кричала, чтобы он не смел плевать на все установленные правила.

И если честно, я не понимала, почему они молчали. Разве нельзя было рассказать о таких важных вещах? Ведь это напрямую касается и меня. Закончив свою историю на моменте воспоминания о тёмном портале, я растерянно посмотрела на Прайма. Погладив меня по спине, мужчина тяжело вздохнул и тихо проговорил:

– Тебе не показалось, Хел. Граф Дарк и его жена действительно были полноценными тёмными магами. А тот портал, о котором ты говорила, открывал не твой отец.