Кормак с тоской огляделся. Почти все разговаривали по телефону. Некоторых оставили караулить место в очереди, в то время как их более популярные друзья отправились посидеть в ближайший бар. Парочки болтали с таким видом, будто им все равно, где проводить время вместе: стоя на тротуаре или сидя в ресторане. Шумные компании громко и демонстративно переговаривались. В чересчур пронзительных голосах слышалась нервозность. Впрочем, скоро все эти люди выпьют и расслабятся. Кормак с тревогой заметил, что к группам все время присоединяются вновь пришедшие. Так они с Яззи сегодня и вовсе в ресторан не попадут.

– Чем же здесь таким особенным кормят? – спросил молодой человек.

Беседа у них явно не клеилась. Кормак и Яззи лишь время от времени натянуто обменивались какими-то вымученными репликами. Они еще толком не успели узнать друг друга, а уже превратились в одну из пар, которым не о чем разговаривать. После рассказа об откачивании жидкости из кисты темы для обсуждения закончились.

– Булочками, – ответила Яззи, кивая в сторону меню в окне.

– Булочками? – Кормак состроил гримасу. Он голоден как волк. Нет, булочки ему точно будет мало.

– С мясной начинкой, – пояснила девушка. – Называются бао, это корейская кухня.

– Значит, булочки с мясом, – протянул Кормак.

Они торчат на улице уже сорок пять минут. Рубашка прилипла к спине, а шею, судя по ощущениям, покрыл слой копоти. Впрочем, неудивительно: мимо узкой полоски тротуара то и дело протискиваются такси и грузовики.

– Говорят, в Лондоне больше таких нигде не попробуешь, – мрачно произнесла Яззи.

И зачем только она купила это оранжевое платье? Да еще похвасталась подружкам, что поймала в свои сети красавчика-шотландца, на которого они все заглядывались? А в результате стоит теперь на тротуаре с мужчиной, который явно мечтает оказаться где угодно, только не здесь.

Если в Кирринфифе сейчас тепло, то возле озера есть укромная бухточка… На машине к ней не подъехать. Добраться туда можно только пешком. Вообще-то, костры там разводить запрещено, но при условии, что потом уберешь за собой весь мусор, полицейские готовы закрыть на это нарушение глаза (особенно учитывая, что один из них – Дункан, с которым они вместе учились в школе). Бывало, Кормак и его друзья сидели у огня, пили сидр и глядели на удивительно светлое полуночное небо. Музыку врубай хоть на полную громкость: никому не помешаешь, на много миль вокруг ни души. Они смотрели, как на небе одна за другой показываются звезды. (Совсем бледные, ведь ночь слишком короткая, чтобы они успели зажечься в полную силу. Ничего не поделаешь, так на севере проявляет себя наклон земной оси.)

Звезды для других времен года, а лето – сезон света.

Иногда кто-нибудь брал с собой гитару. Все остальные недовольно ворчали, бросались камешками и обзывали музыканта-самоучку Джеймсом Блантом недоделанным. И все же, как только раздавались мелодичные аккорды «Каледонии» или «В Лейте светит солнце», все подпевали: просто невозможно было удержаться. Луна отражалась в озерной глади. Покрытые легкой рябью воды простирались вокруг, насколько хватало глаз. На другом берегу высились темные силуэты гор. А когда солнце садилось, казалось, что оно вот-вот снова покажется из-за горизонта.

Эх, какие это были счастливые ночи! Кормак подумал: что, если Джейк отведет Лиссу в эту бухту? Понравится ли ей там? Из развлечений только костер, сидр и немного музыки, а из угощения – гамбургеры и зефир. Никаких изысков. А если кто-то выиграет в парке аттракционов мягкую игрушку, специально для нее мастерят трон из веток. Традиция возникла в тот год, когда Гордон Лоури бросил одну из игрушек в костер: видно, спьяну решил, что сегодня Ночь Гая Фокса, когда полагается сжигать чучело заговорщика. А дальше началась полная жуть: розовый нейлоновый медведь заискрил и расплавился, пластиковые глаза отвалились. Все девчонки завизжали и разозлились на парней. С тех пор мягкие игрушки сидели исключительно на почетном месте.

Кормак украдкой улыбнулся. Яззи сердито прокашлялась.

– Извини. Так о чем мы говорили? – уточнил Макферсон, поворачиваясь к ней.

За все это время очередь не двинулась с места.

– О булочках с мясом, – ответила девушка.

А тем временем в трех милях от Кормака и Яззи двое влюбленных невероятным образом отыскали поразительно тихий уголок.

В Лондон Пётр приехал с пустыми карманами. Денег хватило только на автобус от вокзала Виктория. Первые полгода он не мог себе позволить даже пиво в Польском культурном центре. Оставалось только гулять. Он исходил пешком весь этот огромный, пугающий и очень дорогой город. Наматывал милю за милей по незнакомым тротуарам с указателями на чужом языке, любовался необычными памятниками и прочими диковинками.

Поэтому сегодня Пётр решил показать Ким Анг одно из своих любимых мест. Когда осмотришь все туристические достопримечательности, рано или поздно начинаешь заходить все дальше и погружаться в жизнь столицы все глубже. Во время одной из долгих воскресных прогулок под моросящим дождем Пётр случайно наткнулся на этот маленький оазис. Он подумал, что Ким Анг здесь понравится, и оказался прав.

В глубине Холланд-парка, в стороне от главных аллей, скрывается сад «Киото». Если о нем не знать, найти его очень трудно. В вечернем свете Западного Лондона экзотические растения сверкали яркими красками, повсюду виднелись узловатые стволы деревьев и мостики, перекинутые через ручьи. В саду не оказалось никого, кроме пары журавлей, расположившейся возле водопада. От такой красоты захватывало дух.

Пётр открыл рюкзак, который тащил на себе всю дорогу от станции метро. Достал большую бутылку с темным пивом, еще одну поменьше с водкой, увесистый пакет клецек, которые для него приготовила одна пожилая знакомая из Польского культурного центра, взявшая парня под свое крыло, коробку суши (на всякий случай) и огромную плитку молочного шоколада. Ким Анг широко улыбнулась и сразу схватила водку и шоколад.

– Вообще-то, не люблю пикники, – произнесла она, окидывая взглядом это мирное, исполненное гармонии место. Вода с журчанием текла по извилистым руслам живописных ручьев, в которых плавали карпы, а с одного выложенного гладкими камнями берега на другой были перекинуты деревянные мостики.

– Но ради такого случая сделаю исключение, – прибавила девушка.

Через некоторое время Пётр сидел у ручья и бросал кусочки клецек рыбам, пока Ким Анг не велела ему перестать. Их пальцы как-то незаметно переплелись, а головы склонялись все ближе друг к другу. В воде плескалась рыба, над их головами журчал водопад и слабо шелестели листья идеально подстриженных папоротников, а вокруг не было никого, кроме них двоих. В этот момент Пётр и Ким Анг слились в поцелуе, но даже соберись вокруг них все население Лондона в количестве восьми миллионов человек, они бы этого не заметили.

Взявшись за руки, они шли к метро. Хихикали, спотыкались на ровном месте… А потом Ким Анг шепнула что-то на ухо Петру. Тот покачал головой.