обед домой заглянуть. Какой пример ты подаешь подданным? А еще граф! Да я же с ума схожу, когда вижу, что ты с собой вытворяешь! Ну как так можно, а?

Ох, даже не знаю, чего меня так прорвало. Но так страшно за него стало. Вот помрет же и все, как тогда я без него буду? Я уже и привыкла как-то незаметно, что это чудовище меня опекает. Ясно же, что за пару-тройку недель нам бы при всем желании не удалось все то, что мы в поместье сделали. И не Марк с Мариеттой спонсировали все мои задумки, а скорее всего граф Каминир распоряжение такое отдал – во всем мне помогать и не препятствовать. Ну и пусть потому, что я попаданка, а тут принято им всяческое содействие оказывать, если они только против закона не идут, но все равно. Я на досуге прикинула, сколько оборудование для сыроварни и ремонт свинарника и закупка местных пушистых каазолов стоила. Нет, не хватило бы денег у всех крестьян вместе взятых.

И вот этот замечательный и чуткий человек так себя запустил, довел практически до изнеможения.

Я не виновата, слезы сами опять в уголках глаз собрались, видать напряжение последних дней так и не отпустило.

– Софушка, ну что ты, что ты? – бормотал граф, прижимая меня к себе. – Я тебя напугал, такой страшный, да? Прости, моя хорошая.

– Я не тебя боюсь, я за тебя боюсь, ты мне нуже-ен, – рыдала я.

Вот сколько раз говорить, нельзя меня в таком состоянии жалеть и пытаться успокоить! Я как твердое плечо вижу, сразу слабой становлюсь. Так-то знаю, что надо держать себя в руках, но если кто-то готов сделать это за меня, отчего бы не поплакать? Особенно если тебя и по спинке гладят, и к себе так нежно прижимают. Ну как устоять-то, а? И пахнет от мужчины вкусно, и мягкий он, и теплый такой. Так бы и стояла вечность.

– Раз нужен, значит и замуж согласна?

– А ты лечиться будешь? – спросила строго.

– Буду, – по голосу слышу, что улыбается.

– Тогда пойду. Только сначала поешь и вели этой козе лысой с тебя проклятие снять.

– Почему лысой-то? – сделал вид, что серьезен, а в голосе смешинки.

Оторвала лицо от широкой груди и уставилась в пол.

– Потому что как только я с ней встречусь, волос у нее точно поубавится, – пробурчала под нос.

– Кровожадная ты моя, – провел мужчина ладонью по щеке, вытирая слезы. – Ладно, давай перекусим и послушаем, что там твоя Ксана скажет. Мы пока только троих успели допросить, такая на них разговорчивость нашла, как будто проклял кто, никак остановится не могут.

Разговорчивость? Э-э-э… Ну нет, я не могла!

Пока я накрывала, граф рассказал мне, что было, пока я спала.

За подругой Люрты проследили и там, где из виду ее потеряли, поставили засаду. Стражей в плащи, что мы с девочками делали, одели, Марк с утра самого в участок заглядывал, пока я в поместье ездила. И это сработало, ведьмы стражей не заметили. Двое из них в поместье рванули, а еще трое – в город. Там их, в том числе Ксану, и взяли, когда они на графа и его спутницу у ювелира очередное проклятие наслать пытались. Вот только не было там графа, они вместе с Элли иллюзию сложную создали, а сами чуть в стороне держались, и ведьмы промахнулись. Но выложились знатно, так что схватить их удалось. Тем более, что к тому времени стражи нашли способ, как ведьм ловить.

Местоположение детей сдала сразу, как ни странно, Ксана.

– Такое ощущение, что она на ведьм обиду затаила, – говорил мне Пауль, уплетая рагу, – и их целей и методов не разделяет. Так и сказала, что чокнутые старухи из ума выжили, потому что детей воровать - последнее дело, и она их покрывать не собирается.

Детей нашли и вернули в дом графа, потому что надо сначала проверить на воздействие, поскольку там следы ментальной магии были. Охрану к ним приставили внутри и снаружи людей оставили следить, кто интересоваться станет.

Еще граф рассказал, что ведьм привезли в участок, но они молчали как рыбы, пришлось Ратолу привлечь, чтобы у них сил поубавить, а затем еще и в специальные оковы запечатать. Ведьмам без доступа к силам природы очень тяжело, они сразу высыхать начинают, как граф примерно, только быстрее, но и тогда они ни словечка. Ругались и проклятия кричали, конечно, только без сил-то те действия не имеют, да и маги с ними в специальной защите работают. Уж и не знали, как их разговорить, и тут вдруг те сами стали всю информацию вываливать.

Дознаватель ее разглашать, конечно, не имеет права, но он сделал так, что с Ксаной поговорить я смогу. Потому что она не местная и никаких особых секретов знать не может, зато с соотечественницей может быть более откровенной. А для этого он всем сказал, что ведьм его невеста поймала, и для этого всю ночь работала – информацию собирала и с родителями детей общалась.

Стражи подтвердили, что да, всех жалобщиков к госпоже Хамфри направляли, и те после беседы уходили успокоенные и довольные и не мешали работать, за что ей огромное спасибо.

Начальник участка видать проникся, что не ему с чиновниками дело иметь пришлось, что заочно сильно меня полюбил и сказал, что от такой замечательной почти внештатной сотрудницы у него секретов нет. Тем более, что она же скидку участку сделает на плащи-невидимки.

– Сделаем, конечно, отчего бы не сделать, если участок закупать их будет не меньше дюжины штук в квартал, – согласилась я с предложением начальника участка. – Так получается, мне на допрос Ксаны можно пойти, да?

– Конечно. Даже идти никуда не надо, сейчас ее приведут. Я с тобой буду, но под плащом. Ты только не пугайся, но выглядит она не очень.

Стоило графу расправится с рагу, как в кабинет снова впорхнула секретарь и собрала всю посуду. Я только рот открыла от изумления, как она шустро все собрала, очистила каким то заклинанием стол и удалилась.

– Ты будущая графиня, тебе не пристало посудой заниматься, – пояснил мужчина. – Для этого есть слуги.

Ну как бы да, с одной стороны.