Если бы только она не уехала в тот вечер из дома… Внезапно Хоуп вспомнила о телефонном номере, который нашла записанным на пустой папке от документов ее ребенка. С рюкзаком в руке она снова вернулась в ванную, вытащила из кармана джинсов тот обрывок бумаги и сунула его в сумочку. Ей не хотелось его потерять, хотя логика подсказывала, что, скорее всего, этот номер не имеет к Отем никакого отношения.

Но чувства говорили ей, что это может быть единственной ниточкой.

Паркер сидел в изножье своей кровати и устало таращился в телевизор. Он ждал, пока на соседней кровати заснет Хоуп. Глаза у него горели от усталости. Он считал, что звук телепрограммы заглушит работающую поблизости машину для льда и шум из соседнего номера, где остановилась семья с очень беспокойными детьми. А еще ему нужно было отвлечься от обнаженной спины Хоуп, которую он не мог забыть. Он никогда не считал спину женщины особенно эротичной, но один брошенный взгляд на спину Хоуп произвел на него очень сильное впечатление. Возможно, потому, что он очень ясно помнил, какая гладкая и нежная у нее кожа.

— Ты не собираешься спать? — спросила Хоуп.

Паркер взглянул на нее. На ней по-прежнему была та же мешковатая футболка с длинными рукавами, а волосы разлохматились. Но так она казалась ему еще более близкой…

Ему не нужна ее близость. Ему надо найти Фейт и вернуться домой, где он будет в безопасности и рядом с Далтоном.

— В конце концов я все равно засну, — пробормотал он. — Просто пока не могу расслабиться.

— Ты не хочешь лечь?

— Сейчас лягу.

Он снова перевел взгляд на телевизор, но Хоуп поднялась на подушке повыше и посмотрела на него в зеркало.

— Я имела в виду лечь со мной, — сказала она, встретившись глазами с его отражением.

Паркеру показалось, что ему дали под дых и оставили хватать ртом воздух. Все происходящее совершенно не имело смысла. Он в номере мотеля с женщиной, которой должен максимально избегать. И безумно хочет заняться с ней любовью.

Должно быть, это судьба отомстила ему за совершенное в прошлом деяние.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказал он.

— Почему?

— Ты сказала, что не хочешь заниматься со мной любовью. Тебе не стоит доверять мне в…

— Сегодня я такого не говорила, — прервала его Хоуп.

Паркер сглотнул и уставился на нее. Многообещающая выпуклость ее груди под мягким трикотажем футболки слишком манила его, чтобы отказываться. Но он понимал, что, если они будут заниматься любовью, совесть заставит его рассказать ей о Далтоне. Он просто больше не сможет лгать ей об этом — по крайней мере, не сможет жить с этой ложью.

— Ты ведь сейчас не хочешь никакого интима, — сказал он. — Просто боишься за Фейт, тебе больно, ты в растрепанных чувствах…

— Я знаю, чего хочу, — ответила она. — Я хочу снова почувствовать себя живой. Хочу ощутить, что в моей жизни есть еще что-то хорошее. Я устала играть по правилам и жить где-то на заднем плане, словно… словно актриса с маленькой и малозначащей ролью.

Мольба и мука в ее глазах едва его не уничтожили.

— Хоуп, прости…

— Забудь, — сказала она и отвернулась к стене.

Паркер приглушил звук телевизора и посмотрел на соседнюю кровать. Потом стянул рубашку и носки, надел длинные баскетбольные шорты, в которых обычно спал в теплое время года, а остальную одежду закинул в угол.

От звука упавших джинсов Хоуп повернулась к нему. Паркер жестом показал ей подвинуться.

— Забудь. Со мной все нормально, — сказала она.

— Подвинься.

— Я же сказала…

— Просто подвинься.

Она озадаченно посмотрела на него, но подвинулась. Паркер забрался к ней в постель.

— Я думала, что ты…

— Ш-ш-ш. — Он обнял ее и притянул к себе.

— Паркер, я не понимаю, — сказала Хоуп, едва коснувшись доказательства его возбуждения. — Ты же хочешь…

— Ничего я не хочу, — сказал он. — Засыпай.

— Не могу, — ответила она, но Паркер лежал тихо и обнимал ее, стараясь согреть и успокоить. И в конце концов она расслабилась в его объятиях.

Почувствовав, что Хоуп заснула, Паркер прижался губами к ее волосам.

— Я бы многое отдал за возможность обладать тобой, Хоуп, — прошептал он.

«Но не Далтона».

Хоуп разбудил звонок телефона. Она лежала в постели, чувствуя на себе тяжелую руку Паркера. Была глубокая ночь, и комнату освещал только мелькающий экран телевизора, который Паркер оставил включенным, чтобы заглушить посторонние шумы. Вокруг была такая тьма, что Хоуп даже не могла сообразить, ночь сейчас или поздний вечер.

Она выбралась из постели и схватила свой сотовый, по дороге бросив взгляд на электронные часы. 1:15 — много позже, чем ей бы хотелось.

— Алло?

Паркер зашевелился, потом приподнялся на локте.

— Кто это? — спросил он.

Хоуп не знала. На другом конце провода царило молчание.

— Алло? — снова произнесла она.

Раздался щелчок, и потом зазвучал длинный гудок. Она повесила трубку, обуреваемая нехорошими предчувствиями.

— Ты как, нормально? — спросил Паркер.

Хоуп не знала, что ответить. Фейт в беде. Она чувствовала это всей душой.

— Хоуп? — В голосе Паркера появились тревожные нотки.

— Я боюсь, — сказала Хоуп, но не успела сказать, чего именно боится, как телефон снова зазвонил. Она схватила трубку: — Алло?

— Мы нашли Эрвина и Фейт.

Боннер.

— Вы правда нашли их?

— Да, но тебе лучше сюда приехать, и как можно скорее.

— Куда? — закричала она. — Куда — сюда?

— Помнишь амбар?

Разве она может о нем забыть?

— Неужели ты так жестоко шутишь? — спросила она.

— Я не шучу. Если хочешь помочь Фейт, приезжай к амбару как можно скорее.

— Но я в двух часах езды оттуда. Ты побудешь там, пока я не приеду? Проследишь, чтобы Фейт была в безопасности?

— Нет. Мне пора идти. — Он повесил трубку.

Хватая ртом воздух, Хоуп уставилась на телефон в своей руке.

— В чем дело? — спросил Паркер.

— Боннер нашел Фейт.

— Где?

— В амбаре. — Хоуп прикрыла глаза, ей стало дурно при одном упоминании о месте, где встречались они с Боннером.

— В амбаре? — усомнился Паркер. — Что она там делает?