Затем неожиданно Айонас вцепился в поводья коня под уздой, застав всадницу врасплох.

— Альфстанна, — заговорил тоном прямым и твердым, как бросок копейщика. — Ллейд хороший парень, и я понимаю, почему он привлек тебя в помощь в этом деле. Но мы оба знаем, что он действует за спиной своего отца. Если Эйнсел что-то прознает и вмешается, и Ллейд утратит контроль над войсками Таламринов, если вообще что-то пойдет не так, отбрось страх и стыд и напиши мне.

Альфстанна выслушала молча, напряженно всматриваясь в лицо мужчины. Айонас выглядел как человек, для которого внезапно самым ценным в мире стало обеспечить её безопасность, и тоже не моргал, хотя краем глаза видел, как едва заметно дрожат повода конского оголовья. Надо же, стоит ей лишь пальцами пошевелить — и жеребец делает, что девчонке нужно. Интересно, подумал Айонас, с любым жеребцом так?

Стабальт кивнула. Ощущая, как утекает время, она развернула коня, крикнув громче ожидаемого:

— В столицу! — низко, командно. Конь чуть взвился, сделал первый шаг. Толгримм продублировал приказ августы держать путь в столицу Даэрдина своей и Айоновской охранным десяткам (разумеется, Диенар выделил людей для защиты «супруги»), а Альфстанна наконец отвела взор от мужчины, нрав которого ей, кажется, только теперь и удалось распознать.

P/S: друзья, я прошу прощения за нестабильность выкладок в последнее время и совсем не могу гарантировать, что ближайшие два месяца смогу держаться условленных дней, пн и чт. Сначала нужно было принять сессию, теперь до конца лета нужно переехать на 6 часовых поясов. А это, как Вы понимаете, сопряжено с кучей бюрократических процедур и бумаг. Писать буду железно и выкладывать тоже, но, возможно, не всегда вовремя. Надеюсь на понимание.

Данан плохо помнила дорогу до мельницы, где прежде в Умсаре они с Редом покупали хлеб. Но Дей и Борво помнили хорошо и шли впереди. Денег, собранных с трупов подручных Жала пока хватало. Данан шла, сверля Диармайду спину, и думая, как теперь все развернется. Что, если их все-таки поймают даэрдинцы? Если Девирн, или, вернее, Молдвинн, о котором поведал брат, прирежет их как скот? Что, если Клейв не получит послание от братского гонца и не явится? Просто не придет с той помощью, на какую Данан рассчитывает, как на последнюю надежду? Что, если гонца Гессима перехватят? Любого из гонцов! Будь то посланник в Цитадель Тайн или посланник в лагерь Ллейда… И что, если, в конце концов, все это окажется неважно, потому что вот прямо сейчас или завтра, или еще через день Темный Архонт появится в Даэрдине? Со сворой исчадий или один, имея в руках то, что искал, или даже без него — ЧТО ТОГДА БУДЕТ?!

Ничего? — истерично хмыкнул внутренний голос.

«Ничего», — с наслаждением ответил голос в голове. Голос, каким Данан не слышала его уже несколько недель. Данан поперхнулась воздухом — и голос в голове с пониманием засмеялся.

— Данан? — шепнул сбоку Жал, но чародейка не слышала.

«С тобой ничего не будет», — снова снисходительно и твердо прозвучал голос архонта. Или это голос того эльфа, которого он растянул, как сапог, и влез внутрь?!

— Данан, — позвал эйтианец чуть громче и невесомо, пальцем коснулся женского локтя. Чародейка не чувствовала касания — только как сердце заколотилось прямо в горле.

«Когда Аэрида снова дрогнет под нами, с тобой, — подчеркнул архонт, — ничего не будет. Если ты правильно выберешь сторону, темный чародей».

Тошнота подступила вместе с волоком тьмы, ударившим в голову. Как в бреду Данан схватилась за Жала — под руку попалось эльфийское предплечье, — теряя равновесие, завалилась вперед. Эльф поймал. Не понимая, что происходит, он напрягся, нахмурился, руки налились амниритовым сиянием, то тут, то там, сочившемся сквозь узкие прорехи одежды. Энергия волшебного минерала пробежалась по позвонку чародейки россыпью горячих искр, Данан бросило в жар, но, главное, мрак перед глазами отступил. Опираясь на руки эльфа, Данан переступила ногами и поняла, что, похоже, конечности снова держат.

— Дан! — Дей, оглянувшись, бросился назад. — Что с ней? — с готовностью прибить уставился на Жала.

— Да что? — пробурчал под нос Хольфстенн. — Спит одна уже сколько времени, вот и валится в руки ко всяким. К тому же наряд располагает, — подмигнул гном.

Диармайд только покосился на Стенна. Он приобнял Данан за свободное плечо и одновременно попытался оттолкнуть Жала. И тут же удивленно уставился на чародейку, почувствовав женскую руку на груди. Данан отталкивала его самого, отступая и, тем самым, прижимаясь к наемнику.

«Дура! — заорал внутренний голос со слезами в интонациях. — Дура! Из всех вас он — самый опытный смотритель! Скажи ему! Он может знать, почему архонт снова зазвучал, как человек, а не монстр!»

— Не нужно, Диармайд.

«Не отталкивай, притяни! Да что же ты делаешь?! Скажи Диар…»

— Все в порядке.

— Это архонт? — «Как чувствовал» — обреченно поняла Данан.

«Вот же! Он сам додумался! Скажи! Просто кивни, в конце концов! НЕ МОЛЧИ, ПОЖАЛУЙСТА!».

— Это просто неуклюжесть. — Данан смяла внутренний голос, свернув, как вымешанное тесто, в комок. — Я оступилась, Жал поймал. Не о чем волноваться. — Она даже улыбнулась — и прокляла себя.

Со смерти Реда они с Деем постоянно на ножах, особенно с появления в их компании эльфа. Цапаются по любому поводу, грызутся на каждой фразе. Но — Данан не сомневалась ни минуты — из всего их отряда именно Дей будет тем, кто в пылу самой жаркой схватки будет держать её в поле зрения и следить, чтобы она не умерла. Сейчас, когда Редгара нет, она стала Диармайду еще важней — иначе, с чего он так бесился, когда Данан решила пригреть в отряде наемника? С чего он стал просить прощения? С чего, едва у неё голова закружится, бросается с тревогой, как прежде — только Редгар?

Он ей тоже важен. Как бывают важны целые бастионы родной крепости, к ледяным камням которых припадаешь тяжелой головой, оставив позади смрад и ужас больших многочисленных битв. Как бывают важны товарищеские спины в неравном бою. Как бывает важна вязанка дров, подаренная в самую лютую и морозную метель.

Дей — Данан осознала с ужасом и вдруг — стал почти так же важен, как был Клейв, лишь с небольшой разницей.

С Клейвом чародейку связывало многолетнее обязательство, и они придерживались его в согласии. С Деем… Если они переживут Пагубу, причем оба, архонт и кровь исчадий тоже станет их обязательством, которое всегда будет залогом их склок — и верности. С Клейвом у Данан не было секретов, потому что это позволяло уберечь окружающих от опасности. С Деем у Данан прежде не случалось тайн, потому что это помогало уберечь его самого. Клейв был надзирателем, который, когда она влюбилась, смог остановить их от опрометчивых поступков. А Дей…

Данан обреченно вздохнула: Дей важен почти как Клейв — но с огромной разницей. Не зря ведь она всю ночь говорила с братом об этой разнице! А раз так, значит, пришло время держать от Дея подальше — и себя, и свои секреты.