Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Едва переступив порог, он, как одержимый, кинулся к рабочему столу и тут же занялся сборкой репликатора, с которой, вопреки собственным ожиданиям, справился всего за два часа.
Закончив последние приготовления к испытанию, Калинич никак не мог решиться сделать первый щелчок тумблера питания. Отчаянно колотилось сердце, и в ушах пульсировал шум. Несколько раз он поднимал руку, но она цепенела и бессильно опускалась. Калинич так разволновался, что вынужден был принять нитроглицерин. С таблеткой под языком он погрузился в кресло, закрыл глаза и не заметил, как задремал.
Сквозь сон Калинич услышал, что ему что-то ужасно мешает спать. Он старался не обращать на это внимания, чтобы не разогнать сон, убеждал себя в том, что это ему только кажется, но что-то назойливо продолжало тревожить его сон. В конце концов, он уразумел, что это сигналит его мобильный телефон. Калиничу не хотелось выходить из дремоты, и он ждал, когда же, наконец, этот проклятый мобильник выдохнется и замолчит. Но вызовы повторялись один за другим, и Калинич в конце концов очнулся. Схватив телефон и даже не поинтересовавшись, кто звонит, он недовольно пробурчал спросонок:
— Да. Слушаю.
— Леня, что случилось? Почему ты так долго не отвечаешь? — послышался взволнованный голос Ани.
— Это ты, Анечка? Извини. Придремнул чуток — никак не мог включиться, чтобы понять, что мне мешает спать, — смущенно оправдывался Калинич.
— Ты где сейчас, Леня? — поинтересовалась Аня.
— Дома. Сижу в твоем кресле. Не мог работать — взял отгулы, чтобы закончить, наконец, сборку и провести испытания.
— Ну и как?
— Да так… собрал. Но никак не могу преодолеть психологический барьер — включить. Ты когда будешь дома? — поинтересовался Калинич.
— Я сегодня задержусь на часок. У нас собрание, на котором нельзя не быть. Я и звоню поэтому. Ты найдешь, что покушать?
Калинич слышал, как Аня дышит в трубку, и по ее дыханию понял, что она тоже волнуется.
— Все в порядке, Анюта. Найду. Задерживайся на сколько нужно. А я все же попробую включить. Жаль, что тебя нет сейчас рядом. Ты бы меня поддержала. Целую. Пока, — попрощался он и отключился.
Положив мобильник, Калинич подошел к установке и решительно щелкнул тумблером. Потом другим, третьим и всеми остальными. Зашумели вентиляторы. По экранам мониторов побежали заставки. Зазвучали сигналы оповещения о готовности программ. На обоих мониторах появились сообщения об ожидании функциональных команд.
Калинич снова разволновался. Он никак не мог решить, какой предмет подвергнуть попытке репликации. Наконец, он снял с руки часы, сунул в бокс для образца, задвинул заслонку и кликнул на кнопке с надписью «пуск». Монитор мигнул и выдал сообщение: «Объект не может быть реплицирован. Ошибка по адресу 018007». У Калинича екнуло сердце. Как же так? Неужели он чего-то не учел? Он тут же обратился к каталогу и отыскал ошибку по указанному адресу. Все ясно. С функционально-исполнительного блока копирующего модуля не поступает сигнал о приеме к исполнению команды формирования репликационной матрицы.
Подскочив к этому блоку, Калинич принялся искать дефект. Повозившись несколько минут, он обнаружил, что забыл загрузить одну из мелких подпрограмм. Ошибка была тут же устранена, и Калинич снова дал команду на репликацию. И снова отказ. Калинич в сердцах чертыхнулся и снова стал колдовать над тем же блоком. Все было в порядке: программы загружены, тесты каждой из подпрограмм отрабатывались безукоризненно, бокс исправно реагировал на все воздействия, но система не работала. Мысль о принципиальной ошибке все настойчивее одолевала Калинича. В конце концов, он принял решение разобрать систему и подвергнуть каждый ее элемент тщательному анализу. Все. Точка. Он поднес руку к кнопке выключения и в это время заметил, что конец одного из информационных кабелей беспомощно болтается в воздухе. Калинич подхватил его и, пользуясь тем, что он в квартире один, разразился вслух потоком самых непристойных ругательств, какие только были ему известны. Да как же он сразу-то не догадался, старый пень! Это же информационный кабель звена обращения финальной матрицы! Какая же тут пойдет, к чертовой матери, репликация!
Калинич на всякий случай выключил питание второго блока и подсоединил кабель к звену обращения. «Ну, была — не была!» — сказал Калинич и снова включил систему. На этот раз система сработала безукоризненно. В репликационном боксе лежали вторые часы. Вернее, это была точная копия часов Калинича, которые неизменно оставались в боксе задающего блока. Калинич извлек и оригинал, положил оба экземпляра перед собой на стол и включил настольную лампу, чтобы получше разглядеть их. Часы были абсолютно одинаковы. Даже секундные стрелки двигались неукоснительно синхронно, одновременно пробегая одни и те же деления. Калинич проделал то же самое с Аниным маникюрным набором и тоже остался доволен. Охваченный азартом, он реплицировал все, что попадалось под руку: веб-камеру, компьютерную мышку, авторучку, свои очки, ножницы, чайные ложки. Он вспомнил, что Аня недавно разбила хрустальную стопку из старинного набора и очень сожалела об этом, так как их у нее теперь осталось всего две из двенадцати в прошлом. Калинич начал тиражировать эти стопки одну за другой. За этим занятием его и застала Аня, которая, вернувшись с работы, тихо остановилась у двери и наблюдала, как увлеченно работает ее Леня.
— Ну что, работает?! Поздравляю, Ленечка! Поздравляю! — радостно вскричала она и кинулась на шею Калиничу, осатаневшему от успеха.
— Анюта, дорогая! Все работает! Поверить не могу, что мы сделали это! Вот, посмотри — отличишь, где здесь оригинал, а где копия? — возбужденно говорил Калинич, тряся Аню за плечи.
— Да как тут их различишь? Все, как близнецы — тютелька в тютельку. Ну и талантище же ты, Леня! Такие, как ты, раз в сто лет рождаются! Нет, пожалуй, раз в тысячу! — с восхищением восклицала она, высвобождаясь из цепких объятий Калинича. — Боже мой, что мы будем делать с таким количеством хрустальных стопок?
— Что угодно. Не нужны, так выбросим! — Калинич сгреб все стопки в кучу, собираясь выбросить в мусорное ведро.
— Ты что, зачем добро выбрасывать? Уж лучше я их выставлю в подъезде на подоконник. Кто-то из неимущих подберет. Зачем ты их только тиражировал? — искренне удивлялась Аня.
— Да так, упражнялся, руку набивал. Привыкнуть хотелось. Как говорят пилоты, нужно почувствовать машину! Что бы еще такое реплицировать? — спросил Калинич, осматриваясь по сторонам.
— Погоди, Ленечка. Давай скоренько пообедаем и сразу же перейдем к делу. Будем чеканить империалы. Я недавно интересовалась в банке
