Аня подходила к подъезду своего дома с полными сумками в обеих руках. Народа поблизости почти не было. Только две молодые мамаши сидели на лавочке возле детской площадки, мерно покачивая модные коляски с младенцами, да какой-то незнакомый парень в джинсовой куртке лет двадцати пяти примостился на скамье у ее подъезда и со скучающим видом смотрел по сторонам. Увидев ее, он тут же почему-то вскочил и, вынув из кармана мобильный телефон, поспешно куда-то позвонил. Аня, не придав этому значения, вошла в подъезд, подошла к двери лифта и нажала кнопку вызова.

Обычно она поднималась пешком, но в этот раз, чтобы не тащить наверх тяжелые сумки с покупками, решила воспользоваться лифтом. Она прождала минут пять, но лифт никак не приезжал. Было слышно, как он гудит, останавливается на верхних этажах, гремит дверью и снова гудит. Наконец, лифт прибыл и со скрежетом распахнул перед нею двери. Аня подхватила сумки и, входя в лифт, увидела, как по лестнице торопливо сбегает молодой мужчина с красивым полиэтиленовым пакетом в руке. Приехав на шестой этаж, она остановилась у двери своей квартиры, чтобы достать ключи, и неожиданно увидела, что дверь приоткрыта. Неужели Леня тоже взял отгул и вернулся раньше нее? Жаль, что не удался сюрприз, но ничего не попишешь, решила она, входя в прихожую.

— Привет! — поздоровалась Аня. — Что ж это ты, друг ситцевый, и входную дверь не закрыл, и свет в прихожей не выключил? Не похоже это на тебя, голубчик, не похоже.

Никто не отозвался. Аня решила, что Калинич, отрешившись от мира сего, сидит у компьютера, погруженный в работу над репликатором. Она переобулась, отнесла на кухню сумки и вошла в комнату, где рассчитывала увидеть Калинича. Но его там не было. В комнате царил ужасающий бедлам: на компьютерном столе в беспорядке валялись бумаги, чистые диски си-ди и ди-ви-ди, пустые папки и полиэтиленовые файлы. Выдвижные ящики хаотично громоздились посреди комнаты, их содержимое было вывернуто на пол и разбросано по комнате. «Боже мой! Что здесь творится! Словно мамаева орда прошла!» — изумилась Аня и в изнеможении опустилась на мягкое кресло, стоявшее у двери.

Невольно вспомнились и парень у подъезда, который, заметив ее, поспешно позвонил по мобильнику, и тот, который спускался по ступенькам лестницы с красочным пакетом в руке. «Да здесь, никак, побывали воры!» — догадалась Аня, и первым ее желанием было немедленно позвонить в милицию. Но там спросят, что у нее пропало. Она решила это выяснить и первым делом заглянула в тумбу серванта, где в старом ридикюле хранились все наличные деньги. Ридикюль не был защелкнут — в него заглядывали, но деньги были на месте, все до копеечки. «Золотые вещи! Мои золотые вещи!» — панически забеспокоилась Аня, выдвигая ящик комода, в котором хранились ее серьги, два колечка, кулон, массивный крестик на витой цепочке и прабабушкина память — елизаветинский империал. В ящике также было все перерыто, но золото по-прежнему лежало в старой полированной шкатулке красного дерева. Ни одна из вещей не пропала. Странно, все свидетельствовало о том, что воры ее видели и открывали, но все золото оставили на месте. Документы тоже не тронули. Что за странные воры? Она точно знала, что у Калинича не было никаких драгоценностей, денег тоже, за исключением нескольких карманных десяток, которые он на всякий случай носил при себе в подаренном ею портмоне.

Аня взяла мобильник и позвонила Калиничу.

— Слушаю, Анюта! — ответил бодрый знакомый голос. — Bon anniversaire, ma cherie!

— Леня… Ленечка, — сказала Аня, и ее голос сорвался на плач. — У нас… похозяйничали… воры…

— Что-что? Какие воры? Где это? Аня, ты где сейчас? — забеспокоился Калинич.

— Я дома… Леня… ты можешь сейчас… приехать?.. — спросила она, запинаясь. — Вроде бы все на месте… Ничего, кажется, не пропало… но в квартире кто-то рылся… Кавардак… ужасный… Хотела милицию вызвать, но без тебя… без тебя не решилась…

— Анечка, ничего не предпринимай! Я сейчас приеду — жди! — обеспокоено прокричал в трубку Калинич и прервал связь.

Минут через двадцать он уже был в квартире. Он застал Аню с заплаканными глазами, сидящую в кресле. А вокруг валялись варварски, безжалостно разбросанные вещи.

— Ну и борде-е-ель! Етит-твою ма-а-ать! — протянул Калинич. — Как тебе об этом стало известно? Кто тебе сообщил?

Калинич присел на подлокотник кресла, обнял и нежно поцеловал Аню в темя. Плача, она рассказала ему все по порядку.

— Вот так, Ленечка, я все и узнала. Ну, что? Позвоним в милицию? — предложила она.

— Нет-нет! Ни в коем случае! — запротестовал Калинич. — Я, кажется, догадываюсь, чьих рук это дело. Давай-ка разложим все по местам. Тогда станет окончательно ясно, что именно у нас с тобой пропало. Ты занимайся своими вещами, а я — своими. Там будет видно.

К трем часам дня порядок в квартире был полностью восстановлен. Аня пошла на кухню и занялась обедом. Калинич включил компьютер и принялся исследовать его содержимое. Через полчаса Калинич пришел на кухню, положил на край стола листок бумаги, сел на шаткую табуретку и принялся ждать, когда Аня обратит на него внимание. В конце концов, ему удалось поймать ее взгляд.

— Ну и как? Что показала экспертиза? — спросил он.

— Моя — только то, что мои вещи перерыты, но ничего не пропало, — спокойно ответила Аня, держа, словно хирург перед операцией, поднятые вверх руки, измазанные котлетным фаршем. — А твоя?

— А у меня — пропало, — криво улыбнувшись, ответил Калинич.

— Что именно? — забеспокоилась она.

— Диски с программными пакетами, — ответил он с сожалением.

— С какими именно? — побледнев, спросила Аня.

— Не беспокойся. Не с теми, что ты думаешь, — успокоил ее Калинич.

— А с какими? — нетерпеливо переспросила она.

— С копиями офисных и математических программ, — мрачно ответил Калинич.

Он поправил на носу очки и посмотрел в свои записи.

— И еще с большим семиязычным словарем и дизайнерский пакет. Все только копии. Ну, и всякая дребедень, которую я намеревался выбросить, — сказал он, складывая листок и кладя его в карман тренировочных брюк.

— Фу-у-у… — облегченно вздохнула она. — Ну, слава Богу. А я-то уж было подумала…

— Погоди, не радуйся, — спокойно осадил ее Калинич. — Для оптимизма особых поводов нет.

— Это были люди Бубрынёва и Чаплии?? — спросила Аня, продолжая лепить котлеты и складывать на разделочную доску.

— Возможно. Это первая версия, — многозначительно сказал Калинич.

— А что, есть и вторая? — удивилась Аня.

— Есть. Я забыл тебе сказать. С неделю назад мне на мобилку звонил какой-то человек. Назвался Артемом, отрекомендовался как представитель какой-то компании международных перевозок. Предлагал купить мое изобретение. Я сказал,