— Отец! Ты хотела сказать «отец». — Невольное признание прорвало наэлектризованное пространство.

Сказанное в сердцах, на эмоциях, победившее осторожность, которую Юродивый всегда культивировал в себе, общаясь с любимой женщиной.

— Мерзавец! — нашла наконец подходящее слово Рощина. — Старый, безсовестный наглец! — продолжала возмущаться Алёна, шагая по реанимационной палате, где, подключённый к аппаратуре, лежал её сынишка. — Ему хоть в лоб, хоть по лбу.

Рощина подумала, что если он ещё раз появится на глаза, то она заявит в полицию. А лучше сообщит его жене, что он ухлёстывает за другой женщиной.

Первым порывом Юродивого было бежать в аэропорт и ближайшим рейсом лететь в Москву. Он выскочил из гостиницы, поймал такси, за рулем которого сидел старый еврей в чёрной шляпе с ниспадающими на плечи пейсами.

— Наверное, встречаете друзей? — с довольной улыбкой предположил тот, когда услышал, куда ехать.

— Нет, улетаю в Москву, — автоматически ответил пассажир.

— Теперь весь мир смотрит в сторону храма Соломона, а вы зачем-то покидаете Иерусалим, — удивился шофёр. — Вы разве не пойдёте на коронацию нашего Машиаха?

— Вашего Машиаха, — резко отрезал Юродивый, чувствуя сомнения.

Он не мог допустить, чтобы заговор, который он наблюдал в кувуклии, удался и христопродавцы явили миру обычный, разожжённый вручную огонь.

— Вы ещё пожалеете, что пропустили этот исторический момент, — продолжал водитель. — Потом, когда Машиах станет повелевать всем миром, вы скажете своим внукам, что были в тот день в Иерусалиме, но улетели и ничего не увидели.

— Уговорили, разворачивайте машину, — к удивлению и радости еврея, скомандовал Юродивый.

Сердце мужчины разрывалось на части. Сын или долг. Ничего, уже завтра он сможет вылететь. Один день ничего не решит. И все же, вернувшись в гостиницу, он разложил свою походную икону — складень и стал молиться, прося у Господа, Божьей Матери и Николая Чудотворца помощи своему тяжелобольному сыну.

Храм Гроба Господня и территория около него были полны паломниками со всего света. Они стояли, держа в руках свечи, и, несмотря на предстоящее долгое ожидание, были полны радости, что подобрались так близко к месту ежегодного божественного явления. В самом же храме люди стояли так плотно, что рассчитывать на проход к кувуклии мог разве только сумасшедший, да и то в составе своих соплеменников в рамках предстоящего праздника. И ещё Юродивый в безтелесной сущности. Проходя сквозь тысячи верующих, мужчина чувствовал тонкие вибрации их энергии. Тело невидимки словно плыло в этом море положительных эмоций… и вдруг натолкнулось на холод, исходящий от небольшой группы людей, среди которых сразу узнал своих старых врагов.

Иванов и Дроздов ничем не отличались от других. Та же одежда, праздничные свечи. Невидимка обошёл их группу, словно боялся испачкаться, и приблизился к кувуклии. В этот момент в храм ворвалась группа христиан-арабов и с криками и песнями проследовала в центральную часть храма. Словно мартышки, они полезли на оставшиеся свободные от паломников парапеты и ниши, расположенные на приличной высоте. Вскоре появились два основных действующих лица. Армянский Патриарх был бледный, с потухшими глазами, однако выполнял свои обязанности как обычно. Осмотревшись внутри кувуклии и не найдя ничего подозрительного, он, согласно чину восхождения, осмотрел облачение Патриарха Иерусалимского. В правом кармане подрясника обыскиваемого отчётливо прощупывалась зажигалка. Та, о которой его предупреждали люди, он заметил их краем глаза совсем неподалёку. Кредиторы Гамлета. У одного подозрительно оттопыривался карман. Что там? Неужели оружие? Патриарх поднял глаза, пытаясь найти в выражении лица Патриарха Иерусалимского намёк или подсказку, как поступить. Может быть, иерусалимский брат, как и он, обработан или запуган и надеется на него? Что именно он, армянин, проявит твёрдость духа и обнаружит в кармане зажигалку.

«А что будет с Гамлетом? А со мной?» Мысли роились с бешеной скоростью. Неожиданно он почувствовал резкую боль в стопе. Ему на ногу своим каблуком наступил Иерусалимский Патриарх.

— Ну, чего заснул, — процедил сквозь зубы совершенно незнакомым голосом второй Патриарх. — Оглашай, что я чист.

Армянский Патриарх встретился с ним глазами и понял, что тот и впрямь чист. Мысли, словно под гипнозом, улетучились, и от этого стало легко.

Он, повинуясь приказу Изувиля, провозгласил, что при нём нет ничего, чем можно развести огонь, и «Патриарх Иерусалимский» направился к входу в Гроб Господа. На пороге Изувиль остановился, заскрежетав зубами. Почувствовал, что внутри находится его вечная помеха — Оборотень. Падшего ангела бесило, что он не мог вступить в схватку, поскольку находится на виду тысяч людей и должен вынести Благодатный огонь. Он пролез в пещерку и огляделся по сторонам. В преддверии свершения таинства все лампадки, висевшие над его головой, были погашены. Изувиль усмехнулся, подумав, что было бы весьма интересно увидеть схождение Благодатного огня ему, падшему ангелу, ведь в Библии нет указаний на то, что в канун воцарения Антихриста огня не будет. Это всего лишь устоявшиеся человеческие слухи, ставшие частью веры. Однако время шло, но всполохов божественного огня не наблюдалось. Пачка свечей, лежавшая на ложе в ожидании возгорания, оставалась нетронутой.

Видимо, Бога не перехитрить. Он видит его маскарад и не даёт огня падшему ангелу, делающему всё для воцарения врага человеческого. Изувилю стало очень тяжело в святом месте, где сохранилась вечная энергия Сына Божьего.

Всё его тело ныло и стонало криками многочисленных грешных душ, горящих в аду. Словно мистический магнит выдавливал его из пещерки, притягивая назад на грешную землю. Не выдержав положенного по чину времени молитвы, он достал зажигалку и чиркнул. Пламя загорелось, но, когда поднёс к свечам, оно резко колыхнулось и погасло, словно с чьей-то помощью. Изувиль скривился в злой ухмылке.

— Ты зря не улетел к сыну, — обратился он к невидимке. — Ему ты бы ещё мог чем-то помочь. Мне же не в силах помешать.

Юродивый дождался, когда Изувиль опять зажжёт огонь, и снова маленьким вихревым потоком потушил язычок пламени. Затем ещё и ещё.

— Не надоело гонять воздух? — разозлился Изувиль, отбросив зажигалку в сторону. — А как ты с этим справишься?

Он взял пачку свечей, и от его взгляда они вспыхнули адским пламенем.

— Сегодня много человеческих рож лишатся бровей и волос, когда будут умываться нашим огоньком, — рассмеялся Изувиль, видя, как ветерок не в силах потушить огонь Преисподней, а только лишь его раздувает.

Юродивый не мог справиться. В отчаянии он попытался быстро трансформироваться в молекулы воды, залить адское пламя, но падший ангел разгадал его намерение и выскочил с огнём из пещерки наружу. Выйдя в придел Ангела, Изувиль, к своему ужасу, увидел, как огненный факел погас, словно его опустили в бочку с водой. Даже зашипел.