Грейсон выпрямился, явно ошарашенный просьбой старшей дочери.

– Конечно, держи.

– Спасибо. Тебе что-нибудь купить? – пробормотала она.

У Грейсона округлились глаза. Он отрицательно покачал головой.

– Нет, спасибо.

– Ладно.

Карла отправилась за хот-догом.

– Ты видела? – спросил Грейсон. – Она попросила денег, а потом спросила, не купить ли что-нибудь и мне.

Я улыбнулась.

– Да, видела.

– Это ведь хороший знак?

– Да, – согласилась я. Постепенно, маленькими шажками, мы шли к большой цели.

В седьмом иннинге силы покинули Лорелай. Она окончательно осоловела от сладкого.

– Ну, еще немножко, – воскликнул Грейсон, держа в руке свою перчатку. За всю игру в нашу сторону пролетело четыре мяча, и он не терял надежды поймать хотя бы один.

– Но папочка, – Лорелай зевнула, забираясь на колени к Шай.

– Правда, милая, еще чуть-чуть. У меня предчувствие, что следующий мяч точно будет наш.

Лорелай застонала, однако не стала сильно возражать.

А затем, словно по волшебству, игрок, которого выбрал Грейсон, направил мяч в нашу сторону. Грейсон вскочил с места, и все это было похоже на то, что судьба благоволила ему. Грейсон не сводил глаз с мяча, но когда он начал падать, Лорелай потянула его за джинсы, заставив на мгновение отвлечься. И этого оказалось достаточно. Взглянув на дочь, Грейсон упустил благоприятный момент. И мяч изо всех сил ударил его по лицу.

– Уххх! – застонал он, отшатнувшись назад.

Все вокруг ахнули.

– Папа, ты в порядке? – встревоженно спросила Карла.

– О, только взгляните! Мы на экране! Танцуем, девочки! – воскликнула Шай, и они втроем начали весело извиваться, пока я помогала Грейсону.

– Надеюсь, это выглядит не так ужасно, как мне кажется, – простонал он.

– Это выглядит действительно не очень. Нам надо вернуться домой.

Мы направились к машине, и на обратном пути Карла вдруг нарушила тишину, захихикав.

– А помните, как папа поймал мяч лицом?

И все в ответ рассмеялись, даже Грейсон.

– Зачем нужна перчатка, когда есть нос? – пошутил он.

Тогда я впервые услышала, как смеется Карла.

Еще один крохотный шажок.

Когда мы вернулись домой, Лорелай потребовала, чтобы Шай уложила ее спать, разумеется, только после того, как показала ей свои рисунки, развешанные на стенах. Когда мы вошли, Карла зевнула и сказала:

– Всем спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – откликнулись мы с Грейсоном.

И когда мы остались наедине, он робко улыбнулся мне.

– Она пожелала мне спокойной ночи, ты можешь в это поверить? И пошутила в машине, а еще спросила, в порядке ли я, когда мяч угодил мне в лицо. Маленькие победы.

– И это уже очень много. Все идет отлично. Но знаешь, что не в порядке? Твое лицо. Садись на диван. Я принесу лед.

Когда я вернулась с полотенцем и села перед ним, в моей памяти вдруг ожили воспоминания о юном Грейсоне.

– Знаешь, лучше тебе держаться подальше от бейсбола, – заметила я, приложив полотенце к его лицу.

Наши руки соприкоснулись, и у меня по спине побежали мурашки.

– Появится синяк, но, думаю, жить будешь.

– Спасибо, Элли.

Я слегка отодвинула полотенце и нежно коснулась его лица. Он глубоко вздохнул.

– Я все помню, – сказал он. – Все, что было между нами в детстве. Твой любимый кофе, плюшевую панду, которую я выиграл для тебя, и то, как ты потирала руку, когда волновалась.

Наши взгляды встретились, и я ощутила, что мы стали близки как никогда. Внезапно его рука коснулась моего бедра, а моя – его груди.

– А ты помнишь что-нибудь обо мне, Элли? – прошептал он.

Я ощутила, как бешено колотится его сердце под моей рукой.

– Я помню все.

Он закусил губу и на мгновение опустил взгляд, а затем его серые глаза снова взглянули на меня. И мне стало не по себе.

Я всегда терялась, когда он смотрел мне прямо в глаза.

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поцеловать меня, Элли? – спросил он, нежно проведя пальцем по моей шее.

И мое тело предательски выдало меня, откровенно отвечая на его прикосновения. Я закрыла глаза.

– Всегда.

– Элли… – прошептал он, и я знала, что он совсем близко. Я ощущала его дыхание на своей коже, но не смела открыть глаза.

И если он сейчас придвинется еще ближе, я позволю ему. Если наши губы сомкнутся…

– Отлично, Лорелай уже уснула, – воскликнула Шай, входя в комнату. Услышав ее голос, мы отпрыгнули друг от друга. Я в смятении вскочила. Шай взглянула на меня со смесью смущения и радости.

– Ладно, нам пора, – пробормотала я. – Что ж, Грейсон, увидимся, пока.

Я поспешила к выходу, а Шай последовала за мной.

Когда мы уселись в машину, кузина обернулась ко мне.

– И что это было? – с любопытством спросила она.

– Ничего. Просто детские воспоминания нахлынули, – пробубнила я, закрывая глаза в ожидании, когда немного утихнет бешеное сердцебиение.

– Он собирался тебя поцеловать, Элли, – сказала она, словно я сама об этом не догадывалась.

– Да, знаю.

Она присвистнула.

– Ну и дела… день ото дня это реалити-шоу становится все интереснее.

Я пропустила ее замечание мимо ушей, потому что была слишком взволнована, чтобы пытаться дать ей отпор.

Грейсон едва не поцеловал меня.

А я едва не ответила ему.

– Что ты думаешь об Элеанор? – спросила Клэр, когда мы встретились за очередным ланчем в середине недели. Должен признаться, ее вопрос застал меня врасплох. Неужели она как-то узнала о том, что едва не произошло у нас с Элеанор? Что мы едва не поцеловались?

Или же я все преувеличил, увидев, как губы Элеанор придвинулись ко мне?

Да, я все преувеличиваю. Встряхнись, Грей.

– Думаю, она замечательно ладит с девочками. Лорелай без ума от нее. И даже Карла к ней привыкла, что совершенно для меня непостижимо. Она нашла к ним подход.

– Согласна. Я считаю, что она отлично справляется со своими обязанностями, но я не это имела в виду.

– О?

Она с усмешкой наклонилась ко мне.