– Не стоит. Миссис Робертсон еще та коза.

Я улыбнулась. И он улыбнулся в ответ.

Грейсон мне улыбнулся.

Это была улыбка, которую я помнила с детства, улыбка, которая заставляла меня завороженно смотреть на него и по которой я так скучала, сама того не осознавая.

И я мягко произнесла:

– И даже больше, Грей.

Даже больше.

После того как Элеанор ушла, я еще некоторое время работал в кабинете, а затем позвонил Лэндон, и я ему ответил.

– Здорово, приятель. Как дела?

– Ради всего святого, вот как ты теперь говоришь? Готов поспорить, у тебя стал более мужественный голос, – пошутил он.

– Мы же только недавно виделись на празднике у Лорелай.

– И все же непривычно, что ты ответил на звонок. Я уже и не надеялся.

– Да, прости, что не брал трубку.

– Ладно, я решил, что ты ответишь, когда придет время.

– Угу. Ну и как там в Калифорнии?

Он рассказал о съемках нового фильма, о том, что папарацци совсем обезумели и как он переспал с половиной Голливуда. Ну в общем, самое основное.

Просто поразительно, какими разными мы стали, но все же во многом остались такими, как прежде. Например, Лэндон, как и раньше, не мог пройти мимо женщины, которая взглянула на него.

– Но можно мы немного поговорим об Элеанор? Про то чудо, что она сотворила на дне рождения Лорелай, – заявил Лэндон.

– Да, она замечательная. Я такого не заслуживаю. Она очень помогла девочкам.

– Да. А ты видел Шай с тех пор, как Элеанор… – начал было Лэндон, но внезапно в дверь постучали. А затем дверь открылась, и на пороге возникла Карла.

Это несказанно удивило меня.

Карла никогда не заходила ко мне в кабинет.

– Привет, папа, – сказала она, кашлянув. Я не мог вспомнить, когда она в последний раз произносила слово «папа» без злости. Все это казалось слишком странным. Мне следовало напрячься, чтобы не допустить промаха и ошибки. – Можно по-быстрому переговорить с тобой?

– Да, конечно. – Я снова прижал телефон к уху. – Лэндон, я перезвоню.

– Ладно! И теперь, когда я знаю, что твой телефон исправен, не вздумай игнорировать меня. Не то я начну названивать бесконечно. Передай девочкам привет. Пока!

Я повесил трубку и взглянул на Карлу. Она явно волновалась, и меня тоже обдало волной беспокойства.

– Что-то случилось?

– Я знаю, Элеанор облажалась сегодня, и я уверена, ты собираешься ее уволить, потому что ты легко увольнял других нянь и за меньшие проступки, но… Я подумала, тебе следует знать, что она просто хотела, чтобы нам с Лорелай было хорошо. Она немного странная и зануда, к тому же слишком часто сует нос в мои дела, но все же мне кажется, что она отлично справляется со своей работой. И она очень добра к Лорелай. Поэтому, если бы ты не выгонял ее, это было бы очень хорошо.

Я потер затылок.

– Она нравится тебе.

Да, она ей нравилась, я не сомневался. Карла никогда бы не вступилась за того, кто ей был безразличен.

Она пожала плечами.

– Думаю, она прикольная.

– Я оставлю ее, если ты расскажешь, куда ходила, когда пропускала школу.

Ее бодрый настрой тут же испарился, лицо вытянулось. Карла вдруг испугалась чего-то, но затем взяла себя в руки и со вздохом ответила:

– Забудь, что я сказала, ладно?

Я должен был попытаться. Я не переставал размышлять о том, что могло происходить с Карлой. Каждый день я думал о том, куда она уходила. Думал о ее душевной борьбе.

Она уже собралась уходить, но я окликнул ее.

– Чего еще? – фыркнула она.

– Думаю, ты права. Элеанор отлично подходит для нашей семьи. Поэтому я не уволю ее.

С ее плеч словно гора спала, и она облегченно вздохнула.

– Классно. Она прикольная. И, знаешь, типичная студентка Пуффендуя.

* * *

Этой ночью я, как и всегда, обходил комнаты дочерей. Когда я приблизился к спальне Карлы, у нее до сих пор горел свет. Дочка лежала в постели, читая «Гарри Поттера». Я не помнил, когда в последний раз видел ее с книгой. Раньше она делала это постоянно. Но после смерти матери Карла забросила все свои любимые занятия.

И внезапно я понял, что происходит. Элеанор делала то, что умела лучше всего: незаметно проникала в жизнь и как бы невзначай делала ее лучше.

Грейсон изо всех сил старался как можно больше общаться с дочерьми. С Лорелай все оказалось просто, она с радостью приняла папу обратно. Он перестал допоздна засиживаться на работе и то и дело посещал ее занятия по карате. Я видела, как каждый раз, когда он появлялся в зале, глаза Лорелай вспыхивали так, словно сбылась ее заветная мечта. Она стала стараться и то и дело оглядывалась на Грейсона, чтобы убедиться, что он смотрит на нее.

И за ужином он сидел вместе с нами, и мы разговаривали. Конечно, большинство разговоров вела Лорелай, но Грейсон был рядом. Он участвовал в ее жизни. Снова вливался в семью.

С Карлой дела обстояли сложнее. Когда я приглашала ее на ужин, она даже не отвечала мне. Просто уходила, не оглядываясь. И однажды мое терпение лопнуло, и я пошла следом за ней. Она сидела на кровати и ела свой ужин, нацепив наушники.

– Тебе стоит прекратить делать это, Карла, – сказала я ей.

– Делать что?

– Это. Отталкивать всех вокруг. Твой отец старается.

– Мне плевать на его старания. У него было предостаточно времени, чтобы постараться. Я так долго ждала, когда он это сделает, но теперь это уже не важно. Мне уже все равно.

Подойдя к ней, я глубоко вздохнула.

– Поужинай сегодня с нами, Карла.

– Ты плохо слышишь? Я уже сказала «нет». Мне казалось, что за последние четыре месяца все уже давно это поняли.

– Да, знаю, но прошу тебя изменить свое решение.

– Я не передумаю ради него, – мрачно ответила она, закатывая глаза.

– Я говорю не о твоем отце, а о твоей сестре.

Она вскинула бровь.

– Что?

– Лорелай очень скучает по тебе, Карла.

– Мы живем в одном доме и постоянно видимся.

– Ты нужна ей, – сказала я.

– С ней все в порядке, – ответила Карла.

– Ладно, я поняла. Ты злишься на отца, и это понятно. Тебе кажется, что он бросил тебя, и ты имеешь полное право сколько угодно обижаться на него. Но ты должна понять, что есть один-единственный человек, который понимает, что ты испытываешь. Это Лорелай. Она, как и ты, потеряла маму. Неужели она потеряет еще и сестру? Ты очень нужна ей, Карла.