Дорога назад — не то что дорога вперед. Эта сама под ноги ложится, будто хочет, чтобы я быстрее добралась до замка. А мне как раз в замок не хочется. Холодной логикой понимаю, что, когда сзади разрастается революция у альдаров, а перед носом войско ордынцев, самое безопасное место для одинокой девушки — это укрепленная крепость. Даже если ее и возьмут, то не скоро, а значит, какое-то время можно еще пожить в этом мире. Только вот жить так бессмысленно не хочется. И придумать, как повлиять на данную расстановку сил, мозгов моих девичьих не хватает. Слишком все запутано для меня. С одной стороны, я избавилась наконец от Изначального Духа, а с другой стороны, там остался Тауэр… С третьей — Рандир, захотевший так много и так мало — попробовать любить вопреки — сейчас в плену у ордынцев, и как ему помочь, я даже не представляю. Вот и дергаюсь, как кукла на ниточках, не в силах понять, чего я в данный момент больше всего хочу.

Оставшись одна (сопровождающие тахл-элары не в счет), я пыталась разложить все по полочкам. Проанализировать свои поступки и просчитать дальнейшие действия. Пока эмоции в сторону. Оправдываться, захлебываясь чувством вины перед Улетовым, я буду потом… может быть. При свете догорающего костра, глядя на перебегающие с ветки на ветку язычки пламени, думается весьма хорошо. Если бы еще не валящая с ног усталость…

Я не считаю этот мир своим, так и не привыкла я до сих пор к магии, к банальной грязи и купанию в бадье. Погрузиться в Средневековье хорошо на недельку, не больше, а потом оно начинает надоедать. И чего, скажите на милость, я тут корячусь, спасая одних придурков от других? Орден мне дадут? Или лучше два! А три не хочешь?! Ты хотела отомстить скайль-т-тэйлям? Отомстила. И даже сполна. Что же тебя теперь держит? Любовь? Не смешите мои панталоны! Даже если я люблю Рандира, то в дальнейшем мне светит или роль преданной женушки, ждущей мужа годами, или боевой подруги, что маловероятно из-за характера моего порученца. Не допустит он, чтобы любимая женщина впутывалась в его грязные Поручения. Пусть Рандир останется навсегда добрым и щемящим воспоминанием настоящей любви. Я просто его брошу… так будет лучше нам обоим… пока я еще могу за себя отвечать, а он не предал короля ради своей любви. Нельзя его ставить перед таким страшным выбором. Нельзя… это слишком жестоко.

~~~

К вечеру третьего дня, когда до замка оставалось совсем ничего — пол дневного перехода, я сидела возле поваленного дерева и пыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Первый раз после того, как была разорвана связь с Изначальным. Что-то, конечно, ушло навсегда, но некоторые умения остались и даже где-то проявлялись без моей воли. Как, например, сейчас. Поганое это чувство сжимающегося вокруг тебя обруча. Деревья слабо шепчутся. Их энергии паутиной оплетают лес, но в некоторых местах сияют темными провалами. К пульсации нитей добавляются дергающиеся точки, подходящие все ближе и ближе к нашей троице. Ни одна из этих нитей мне не знакома. Ордынцы? Именно они.

За время дороги если я и перекинулась десятью словами с моими сопровождающими, то в основном на тему «спать», «есть» и «идти туда». Все остальное время я молчала, и они тоже не выказывали большого желания к разговорам. Но в этот раз у меня нет возможностей их увещевать:

— Лиэс, Таэс, — позвала я их по привычно сокращенным мною именам, — вокруг нас ордынцы.

— Мы вас будем защищать до последнего, госпожа! — Кто это сказал, Лиэс или Таэс, я не поняла. В какой-то момент мне казалось, что все тахл-элары на одно лицо. Типичная ошибка при знакомстве с новой расой — для японцев европейцы были все на одно лицо, как и японцы европейцам. Первое, что бросается в глаза — это цвет волос: от светло-пшеничного до темно-каштанового. Уже потом начинаешь видеть и остальные отличия. Были, конечно, и те, кто сразу выделялся среди соплеменников, как, например, Тауэр или Лэйдэрин. Как ядовитые змеи среди ужей. К сожалению, за тот малый отрезок времени, проведенный у тахл-эларов, я успела только привыкнуть к их лицам. Своих сопровождающих я не различала совсем. Они были одинакового роста, со светло-коричневыми до лопаток косами, и я никак не могла запомнить, кто из них кто. Темно-зеленые глаза под ровными дугами бровей с одинаковым выражением подобострастного уважения, тонкие губы и острый подбородок вызывали желание хорошим ударом нарушить эти совершенные пропорции. Идеальный треугольник лица портили слишком острые уши размером с добрую ладонь.

— Заткнитесь и выполняйте то, что я приказываю! — У меня не было времени на их уговоры. — Вы быстро и тихо возвращаетесь и докладываете Тауэру, что я у ордынцев. Вряд ли меня убьют сразу… а не сразу, то постараюсь что-нибудь сделать.

Хотелось бы, конечно, верить, что убивать сразу одинокую женщину в лесу не будут даже чисто из интереса, а еще больше хочется верить, что Тауэр не дурак и поймет, что трое против орды — это больше, чем двое. Эх, где наша не пропадала! А ведь умирать и вправду не хочется. Чисто из вредности!

— Госпожа, у нас приказ доставить вас в крепость!

— Вдвоем против сорока у вас нет ни одного шанса! И вообще, кончайте это препирательство! Я приказала! Развернулись, сказали «Есть!» и быстренько попрыгали в обратном направлении! Я еще к встрече гостей должна подготовиться!

— Но, госпожа!..

— Никаких «но»! Или нас убьют тут всех вместе!

Что же они за идиоты такие?! При всей их крутости ордынцы замочат альдаров как бешеных собак, а мне потом доказывай, какого хрена я делала в компании с остроухими и что я вообще не «верблюд».

— Или вы сейчас же убираетесь, или мы точно все умираем, а так у меня есть шанс выжить.

Они переглянулись и через мгновение, показавшееся мне длиной с год, кивнули. Вот и ладненько — бегите, мальчики. Надеюсь, о том, чтобы тихонько прошмыгнуть через стягивающееся кольцо ордынцев, им не надо объяснять? Сами должны додуматься — не маленькие.

Еще несколько минут я напряженно вслушивалась и вчувствовалась в лес. Звуков борьбы или погони не было. Хорошо. Теперь осталось мне сыграть свою роль.

За секунду до того, как ордынцы вышли на поляну, я пошевелила длинной палкой затухающий костер, чтобы тот веселее горел, и сказала в темноту:

— Здравствуйте! Милости прошу к моему одинокому костру! Надеюсь, у вас будет с собой чем промочить горло, а то мой хлеб сух и горек без хорошей компании.

— Женщина?!

А ты кого думал увидеть? Ежа пьяного?

— Что ты делаешь одна в лесу, женщина?

Я смотрю на невысокого широкоплечего мужчину в ярко-красных залатанных шароварах, в кожаной жилетке на голое мускулистое тело, а подсознание рисует идущего ко мне тигра. Еще пару шагов, и тигр прыгнет, разорвет меня на мелкие кусочки и насладится моей плотью. Страшно. Надо принять этот страх, пропустить через себя, пусть он заполнит каждую клеточку моего разума, а потом оставить его за спиной, как грязную воду после купания.