испанское наследство в устье реки Шельды (австрийцы платили своего рода дань голландцам за то, что они стояли на пути французов, если бы те захотели вторгнуться в Австрию). Иосиф II вел агрессивную политику против Нидерландов, потом решил отдать Австрийские Нидерланды за Баварию и вел по этому поводу с курфюрстом Баварским Карлом-Теодором и его наследником Карлом переговоры, суля вдобавок к Австрийским Нидерландам полмиллиона гульденов. Но вскоре выяснилось, что еще в XIV веке было заключено соглашение никому не уступать Баварию, также и никакому обмену Бавария подлежать не может.

Румянцев подробно описывал весь ход дипломатических переговоров, потратив на это «30 больших листов в донесении Екатерине II». Три недели граф Румянцев вел переговоры с герцогом Цвейбрюкенским, но вскоре разговоры об обмене земель прекратились. Голландия тоже не дремала, получив строгие указания Иосифа II. Франция дала понять, что она поддерживает притязания Голландии. Вновь разгорался спор, шедший с давних времен, Иосифу пришлось удовлетвориться в этих притязаниях малым: он получил вознаграждение за военные издержки и отмену барьер-трактата.

Николай Румянцев, не придававший этому спору никакого значения, сразу почувствовал, что Иосиф II проиграл не только политическую битву с Голландией, он много потерял и в нравственном отношении, утратив свое значение среди немецких князей и курфюрстов. Пруссия во главе с Фридрихом II стала играть большую роль в решении не только немецких, но и европейских дел. Фридрих предложил создать Союз князей под руководством Пруссии, начал вести переговоры с крупными и влиятельными князьями, которые с неохотой вроде бы одобряли эту идею, но к конкретным делам так и не приступали. В Петербурге, получив донесение Румянцева, сразу поняли, что этот союз направлен против Австрии и России. Но пока согласились в нем участвовать лишь мелкие князья, у которых не было ни вооружения, ни финансов.

Румянцев, получив указания из Петербурга, в разговорах с герцогами и князьями Баварии, Вюртемберга и Касселя пытался противостоять прусским агентам, которые уговаривали их вступить в лигу. Некоторых удалось уговорить и подписать соответствующие договоры, затем и слабые князья потянулись за сильными.

«Слабые всегда следуют за сильными», – думал Николай Румянцев, наблюдая, как на его глазах создается Союз князей. Но против этого союза выступили курфюрст Баварский, герцоги Ольденбургский и Вюртембергский, а без них союз стал значительно слабее, чем предполагал прусский король Фридрих II. Но дни Фридриха II были уже сочтены, он успел только порадоваться созданному союзу, но практических действий союза не осуществил, 6 августа 1786 он скончался.

Взошедший на прусский престол его племянник Фридрих-Вильгельм II сразу выступил за укрепление союза. И Николай Румянцев увидел, как участились разъезды и контакты прусских агентов, которые стремились увеличить количество князей в союзе, и на первых порах у них получалось: герцоги Мекленбург-Шверина и Стрелица вступили в союз, несмотря на старания Николая Румянцева отвлечь их от этого шага.

Однако самолюбивые и гордые князья и герцоги, вошедшие в союз, сразу почувствовали себя ущемленными. Ограниченные в своих правах, они, привыкшие к абсолютной власти в своих княжествах, ощущали неудобство от новых правил, возникли раздоры по самым мелким вопросам, появилась зависть; эгоисты по природе, они не могли долго существовать в союзе, и вскоре почти все к нему охладели.

2. Монбельяр

30 марта Николай Румянцев был торжественно принят в Вене, имел продолжительный разговор с австрийским императором Иосифом II; долго говорили о Цвейбрюкенском деле, обедал с императором в Лаксенбурге.

Проект договора с Австрией Николай Петрович показал сначала князю Дмитрию Голицыну, затем вместе представили его императору. Когда все детали были обсуждены, возникла дипломатическая формальность, называемая альтернативой. По обычаю, на одном из экземпляров, в заголовке и в подписи, первым стояло имя правителя одной из договаривающихся сторон, на другом – имя другого. Иосиф II потребовал, чтобы на обоих экземплярах его имя стояло первым. Иосиф II был уверен, что именно на Западе сформировался давний обычай, который Россия еще не усвоила, как страна молодая.

Сведущие историки сообщают много любопытного по поводу споров об этикете: «Эпоха Просвещения, – писал А. Трачевский, – разбившая много основных предрассудков, поколебавшая алтари и троны, не коснулась заповедной области дипломатических суеверий. Последние процветали повсюду. В архивских бумагах того времени часто переписка о важнейших делах прерывается жалобами и разбирательствами обид, нанесенных дипломатами друг другу на официальных обедах, придворных балах и т. д. Подобного рода споры были особенно комичны при маленьких дворах, где они доходили до крайнего ожесточения, вследствие пустоты жизни, так как фюрст считал соблюдение этикета своей высшею государственною обязанностью и доходил тут до педантизма, от которого сам страдал больше всех. Наиболее щекотливыми дипломатами считались французские, русские и австрийские. Можно составить целую книгу из анекдотов об этикетных спорах между ними. Особенно горячились тогда французы, у которых русские осмелились оспаривать древнее первенство. Они просто захватывали первые места. В Лондоне однажды из-за этого французский посланник вызвал на дуэль русского, а в Петербурге Сегюр заставил министров переменить, на их конференциях с иностранными послами, четырехугольный стол на круглый. Русские дипломаты также отстаивали энергически стремление своей государыни к нынешнему первенству… Екатерина часто доказывала на деле, как она дорожила своим правилом, и с редкою настойчивостью следила за своей международною честью. Оттого-то на Западе называли ее тщеславною, и в этих вопросах обращались с нею крайне осторожно. Особенно была щекотлива она в сношениях с венским двором, который играл первую роль в вопросе о рангах…»

Спор длился шесть недель, было исписано много бумаги, и Кауниц почти каждый день вел бесплодные разговоры с Голицыным. Наконец, это «местничество в титулатуре государей» или «гордиевы узлы форм и фигур», как выражалась Екатерина, были уничтожены ее изобретательностью. Иосиф согласился на ее предложение составить трактат в виде писем, которыми они должны были обменяться. Он даже весьма обрадовался этой форме, которая давала ему возможность скрыть дело и «правдиво говорить союзным и другим дворам, что предложенный трактат не состоялся». Екатерина, в свою очередь, приказала и своим дипломатам уверять всех, что союз не состоялся, «вследствие препятствий относительно церемониала». Трактат был подписан в мае 1781 года, в котором секретнейшая статья гласила, что в случае войны с Турцией Австрия должна выставить «одинаковое с нею (Россией) количество сухопутных и морских сил и не смела мириться с султаном отдельно».

Граф Румянцев поехал в Аугсбург, затем в Мюнхен, где познакомился с курфюрстом Баварским. И затем прибыл во Франкфурт-на-Майне, познакомился со своей убогой канцелярией, занялся приведением ее в надлежащий вид.

«Он вскоре получил известие, что наследник Русского престола с супругою, совершая путешествие по Европе