Данте кладет тяжелую ладонь на плечо Себа.

—Ты в порядке?— спрашивает он брата.

—Ага,— пожимает тот плечами.

Его лицо выглядит озабоченным. Думаю, он впервые убил человека.

Я тоже испытываю не лучшие эмоции. Я знал Анджея шесть лет. Он жил в моем доме. Мы вместе играли в пул и чатурангу. Мы ели за одним столом. Смеялись над одними шутками. Но в нашем мире вы либо братья, либо враги. Других вариантов нет.

Когда мы заходим в офис, я набираю Колю Кристоффа. Он отвечает спустя пару гудков, голос сонный, но мозг цепкий, как всегда.

—Не ожидал прочитать имя покойника на своем телефоне,— говорит он.

—Поднял трубку, чтобы узнать, как мне на том свете?

Он смеется.

—Просвети же меня.

—Это тебе к Йонасу.

—А,— вздыхает Коля.— Не долго он правил.

—Я заключил мир с Гриффинами и Галло.

Кристофф тихо смеется.

—Значит, это все-таки малышка Гриффин надела на тебя ошейник.

Я игнорирую этот подкол.

—Наше соглашение отменяется,— говорю я.

—Соглашение между двумя не может отменить один,— отвечает Коля.

—Поступай как знаешь,— говорю я.— Но помни, что Гриффины готовы к твоему нападению. Если попытаешься захватить Кэллама и Аиду, тебя зарежут.

—Посмотрим,— отвечает Кристофф.

Он вешает трубку.

Я смотрю на братьев Галло.

—А он заносчивое мелкое дерьмо, да?— говорит Неро.

Данте хмурится.

—Я буду поджидать в библиотеке,— говорит он.— Если Кристофф достаточно глуп, чтобы сунуть туда свой нос, я снесу ему башку.

Несса

Миколай возвращается в дом моих родителей ранним утром. На его правой щеке и на руке свежие порезы. Темные пятна спереди и сзади на его рубашке свидетельствуют о том, что раны снова открылись. Я выбегаю во двор, чтобы встретить его. Мико бледнее, чем когда-либо, он почти падает в мои объятия.

—О боже!— кричу я, обхватывая его лицо руками.— Что случилось? Ты в порядке?

—Да,— отвечает он.— Я в порядке.

Я прижимаю свой лоб к его, а затем целую Мико, убеждаясь, что его дыхание ровное, что его запах и вкус его губ остались неизменными.

Миколай обнимает меня, и я чувствую биение его сердца. Он прижимается лицом к моему уху.

—Несса!— прерывает нас резкий окрик моей матери.

Я отпускаю Миколая.

Мама стоит в дверях, с ужасом глядя на нас.

—Зайди в дом,— шипит она.

Привыкшая во всем ей подчиняться, я прохожу на кухню, где мать и отец поджидают меня со скрещенными на груди руками. Их выражение лиц не предвещает ничего хорошего.

Миколай следует за мной.

А с ним братья Галло и Марцель.

При виде Марцеля Клара тут же несется к нему. Она целует его так же, как я только что целовала Миколая. Отойдя от шока, Марцель подхватывает ее и целует еще крепче, прежде чем опустить на землю.

Я была бы не прочь отпраздновать это событие, но, к сожалению, мне надо позаботиться о разгневанных родителях.

—Этому пришел конец,— грозно говорит мой отец, переводя палец с Мико на меня.

—Что бы ты с ней ни сделал,— кричит моя мать на Миколая.— Как бы ты ни запудрил ей мозги…

—Я люблю его,— говорю я.

Мои родители смотрят на меня. На их лицах застыли шок и омерзение.

—Это просто нелепо,— говорит моя мать.— Он похитил тебя, Несса. Ты неделями была его пленницей. Ты хоть представляешь, через что мы прошли, даже не зная, жива ли ты до сих пор?

Она поворачивает к Миколаю свое заплаканное лицо, ее голубые глаза полны ярости.

—Ты отнял у нас нашу дочь,— шипит она.— Мне следовало бы тебя кастрировать.

—Он спас мою жизнь,— говорю я.— Они все хотели меня убить. Русские и его собственные люди… Он рисковал всем ради меня.

—Только потому, что он изначально тебя похитил!— кричит мама.

—Ты не знаешь этих людей,— говорит мне отец.— Они жестоки. Беспощадны. Они убийцы.

—Преступники?— говорю я, и чуть не смеюсь в голос от иронии.— Пап… я знаю, что такое мафия.

—Он не такой, как мы,— рычит отец.

—Ты понятия не имеешь, какой он!— резко говорю я.

—Ты тоже!— кричит мать.— Он манипулировал тобой, Несса. Ты дитя! Ты понятия не имеешь, о чем ты говоришь…

—Я не дитя!— кричу я в ответ.— Может, я и была ребенком, когда исчезла, но я изменилась с тех пор.

—Хочешь сказать, что желаешь быть с этим животным?— требовательно спрашивает мой отец.

—Да,— отвечаю я.

—Исключено!— кричит он.— Я скорее убью его голыми руками.

—Это не тебе решать,— говорю я.

—Черта с два,— рявкает он.

—И что ты сделаешь, запретишь мне?— горько смеюсь я.— Тогда тебе придется снова запереть меня, чтобы помешать нам быть вместе.

—Несса,— говорит Миколай.— Твои родители правы.

Пораженная и возмущенная, я оборачиваюсь к нему.

—Нет, не правы!— кричу я.

Миколай нежно берет меня за руку, чтобы успокоить. Он сжимает мои пальцы, и его рука такая же теплая и сильная, как и всегда.

Затем спокойно и уверенно он поднимает взгляд на моих родителей.

—Я прошу прощения за ту боль, что я причинил вам,— говорит он.— Я знаю, что вам будет сложно понять это, но я люблю Нессу. Я люблю ее больше собственной души. Я никогда не причиню ей боль. И это значит, что я не могу вновь оторвать ее от родных.

—Мико…

Сжимая мою руку, он молча просит меня набраться терпения.

—Я вернул Нессу домой. Все, о чем я прошу — это позволения продолжать видеться с ней. Я хочу жениться на вашей дочери. Но вы правы, она слишком молода. Я могу подождать. У вас будет время узнать меня поближе. Убедиться, что я всегда буду беречь и защищать ее.

Миколай так утомлен, что его голос больше похож на сипение. Однако он говорит искренне и твердо. Даже мои родители слышат это. Сами того не желая, они смягчаются. Мама и папа обмениваются встревоженными взглядами.

—Она остается дома,— говорит моя мать.

—Ты будешь навещать ее здесь,— говорит отец.

—Согласен,— кивает Миколай.

Это не то, чего я хочу. Я понимаю, что Мико делает это ради меня, чтобы сохранить мои отношения с семьей. И дать мне время еще немного повзрослеть. Чтобы понять, чего я хочу.