—Клара вмешалась в наши дела,— сказал Йонас.

—Мне насрать, даже если она выстрелит в лицо папе римскому,— прорычал Марцель в трубку.— Клара теперь моя, это ясно?

Он посмотрел на Клару. Их взгляды встретились. Искру, которая пробежала между ними, можно было увидеть невооруженным глазом.

—Ладно, без проблем. Я не хочу вредить Кларе. Она моя двоюродная сестра, как-никак,— великодушно сказал Йонас.— Но ты застрелил Шимона. И это проблема.

—У меня есть примирительный подарок,— ответил Марцель.— Данте Галло. Подумал, ты не откажешься освежевать его заживо, прежде чем воткнуть нож ему в сердце.

—У тебя Данте Галло?

—Прямо в моем багажнике,— сказал Марцель.— Я прервал его транспортировку этим утром. Выстрелил в копа и забрал заключенного. Собирался выбросить его в реку со скованными руками за Зайца. Но подумал, ты не откажешь себе в удовольствии отомстить собственноручно.

—Это очень щедрое предложение,— ответил Йонас тоном, каким король принимает подношение от своего вассала.

—Куда мне его привезти?— спросил Марцель.

Так мы и узнали точное место, где будет Йонас этой ночью. Звание главаря не сделало его меньшей разиней. Мой названый брат слишком ленив и самоуверен.

Марцель первым заходит в «Джунгли» через парадные двери, волоча за собой Данте Галло, согласившегося, чтобы ему снова надели наручники на запястья и мешок на голову.

Его братьям это не понравилось.

—По-другому никак,— резко ответил им Марцель.— Йонас не полный идиот.

Пока Марцель идет через главный вход, мы с Неро пробираемся через задний. Йонас не сменил замки. С чего бы? Второй ключ есть лишь у призрака.

Себастиан остается снаружи стоять на стреме.

Мы с Неро пробираемся через подсобку, мимо кладовой. Затем разделяемся, и Неро уходит налево, а я — направо.

Когда я попадаю в основной зал, то вижу своих людей, обложившихся выпивкой и налегающих на самые дорогие напитки. Всего там около пятнадцати солдат. Я знаю наверняка, что трое из этих пятнадцати меня предали — Анджей, Франчишек и Йонас. Еще Шимон, но он мертв.

Я не знаю наверняка, кому верны оставшиеся.

Но точно знаю, что прямо сейчас они наслаждаются щедростью своего нового лидера. Алекс и Анджей под мухой, а Оли уже совершенно пьян. Нет ни одного смотрящего. Нет ни одного трезвого. Сплошная безалаберность.

Йонас пьет дорогущий виски прямо из горла. Его всегда зачесанные назад волосы сейчас растрепаны, глаза покраснели. Он ревет от удовольствия, когда видит, как Марцель выводит Данте Галло в центр.

—Вот и ты, брат мой. Да еще и с подарком!

Марцель снимает мешок с головы Данте. Тот стоически оглядывает окружающих его, не реагируя на их глумливые возгласы.

—Вот мужчина, который застрелил Зайца!— кричит Йонас.— Издалека. Как гребаный трус.

Он говорит по-английски, чтобы его могли понимать и солдаты, и сам Данте. Йонас нетвердой походкой направляется к Галло, пока они не оказываются нос к носу. Мой брат выдыхает алкогольные пары прямо в лицо Данте. Они оба крупные мужчины, но если у Йонаса скорее рыхлая комплекция медведя, то итальянец — это матерый бычара. Его руки в наручниках выглядят так, словно он без особого труда может разорвать стальную цепь.

—Сними с меня наручники, и мы выясним, кто здесь трус,— низким и ровным голосом говорит Данте.

—У меня есть идея получше,— отвечает Йонас.— Ты убил Мясника. Так что я убью тебя так, как это сделал бы Мясник — отрезая по малюсенькому кусочку. Я отрежу твои уши, нос, пальцы, ступни. Я разделаю тебя по чуть-чуть. И лишь когда ты превратишься в слепоглухонемой кусочек плоти… лишь тогда я позволю тебе умереть.

Черные глаза Йонаса сияют. Его улыбка не жестокая — она почти безумная. Власть ударила ему в голову, разбудив все худшее в нем.

Йонас снимает с пояса нож — тот самый, который вогнал в меня этим утром. Он заносит его в тусклом свете, и лезвие сверкает как бритва. Что ж, по крайней мере, он смыл с него мою кровь.

Я слышу, как слева от меня напрягается Неро Галло. Он готов броситься в бой. Он не собирается отсиживаться, пока его брат страдает.

Я тоже не собираюсь.

—Что скажете?— кричит Йонас солдатам.— Какой кусок Данте Галло мне отрезать первым?

—Не стоит приступать к новому делу, пока не закончил старое,— говорю я, выходя на свет.

Это вызывает переполох среди моих людей. Они быстро переводят взгляд с Йонаса на меня. Те, кто выпил больше всех, должно быть, решили, что у них галлюцинации.

Йонас резко оборачивается. Его лицо исказилось шоком и раздражением.

—Миколай,— рычит он.

—Во плоти.

—Вернее, то, что от тебя осталось,— презрительно ухмыляется Йонас.— Неважно выглядишь, брат.

—И я все еще в два раза лучший главарь, чем ты когда-нибудь будешь.

Его глаза темнеют, и Йонас меняет хватку на рукоятке ножа, превращая его из инструмента в оружие.

—Ты вообще больше не главарь,— говорит он.

—Главарь остается им до смерти,— напоминаю я.— А я вполне себе жив.

Среди моих людей слышится шум. Я вижу, как Оли, Патрик и Бруно перешептываются между собой. Они больше всех поражены увидеть меня в живых и, похоже, меньше всех удовлетворены той историей, которую поведал им Йонас. Остальные еще сомневаются.

Я должен положить сомнениям конец.

Я рукой подаю Неро сигнал не высовываться.

Если мы с Неро и Марцелем начнем стрелять, мои люди, скорее всего, займут сторону Йонаса. Но если сделать все правильно, они вернутся ко мне. Мы все сможем выбраться отсюда без потерь. Ну… почти все.

—Ты предал нас,— бросает Йонас мне в лицо.

—Забавно слышать это от человека, воткнувшего мне нож в спину,— отвечаю я.

—Ты предпочел нам эту ирландскую шлюху,— шипит Анджей.

—Я заключаю союз с ирландцами и итальянцами,— говорю им я.

—Хочешь, чтобы мы лизали им ботинки,— бросает Йонас.

—Я хочу, чтобы мы вместе преуспевали,— поправляю я его.— Я хочу видеть вас всех в «Мазерати», а не в гробах.

—Это ложь!— кричит Йонас, брызгая слюной.— Он скажет что угодно, чтобы спасти свою шкуру и защитить эту мелкую сучку. Ему насрать на нас. И ему насрать на Зайца! Они убили его отца! Заяц заслужил отмщения.

—Я забрал у них Нессу,— говорю я.— Лучше оставить ее в живых, чем убить. Лучше разделить власть с ирландцами, чем мавзолей с Зайцем.

—Это слова трусливого пса,— шипит Йонас.

—Думаешь, я боюсь?— спрашиваю я.— Думаешь, сможешь управлять моими людьми лучше, чем я? Тогда докажи это, Йонас. Не четверо против одного, а только я и ты. Мужчина против мужчины. Главарь против главаря.