Уже в полудрёме Юлиану привиделось, будто родственники Пенелопы аплодируют Аарону Браво, который, вполне возможно, взял реванш у своего соперника.

Юлиан уже начал привыкать к тому, что в сложные моменты голос Ривальды Скуэйн помогает ему, но сейчас она молчала.

Единственное, что было слышно в этой комнате – сопение Гарета, которому, наверняка снилось, что он занимается с Хелен тем, чем не успели Юлиан и Хелен.

Затем он уснул. В это время на дворе стоял третий или четвёртый час – Юлиан потерял счёт времени.

Во сне он увидел Ривальду Скуэйн – но не в том виде, что в предыдущий раз. Сейчас он был ей – созерцал ад её глазами. Юлиан чувствовал боль, сковавшую всё её тело и усталость, угнетающую разум.

Она стояла пред ликом демона, в голову которого вросла чёрная корона. Его глаза, горящие ярким красным пламенем, усиливали и без того немалую боль.

Демон протянул руку, в которой находилось окровавленное, но всё ещё бьющееся сердце. Ривальда, глазами которой Юлиан наблюдал за происходящим, не двигалась, но он чувствовал, как велико её желание протянуть руку к этому сердцу.

Чьим оно было? Ни Ривальда, ни демон не дали на это ответа.

– Прибудь со мной, – сказала она, после чего Юлиан проснулся.

Громко звенел будильник. У Юлиана возникло желание схватить его и со всего размаха выкинуть в окно, но Гарет учтиво успел отключить его.

– Мерзко выглядишь, – сказал он, наливая себе кофе.

Судя по всему, Гарет проснулся уже давно.

Юлиан приподнялся и обнаружил, что всё ещё одет в костюм и туфли, которые перестали блестеть и покрылись слоем пыли.

– Спасибо за комплимент, – ответил Юлиан.

Голова жутко гудела – сказалось не только похмелье, но и не недостаток сна.

– Ты как? – спросил Гарет.

– Так же, как и внешне. Что было после того, как я ушёл?

– Праздник, как ты понимаешь, не продолжился. Герр Лютнер кричал ещё долго – о дороговизне вазы, о её исторической ценности, о важности для их семьи… В общем, мы с Хелен ушли и гуляли половину ночи по городу.

– Я очень рад за вас. Надеюсь, у вас всё серьёзно?

– Серьёзно? Думаешь, в нашем возрасте можно говорить о какой-то серьёзности?

– Почему нет? Я считаю, что у нас с Пенелопой всё серьёзно… Или считал… В любом случае, я должен поговорить с ней и с этим лгуном Аароном.

Гарет подул на свой кофе и присел напротив Юлиана.

– Считаешь это хорошей идеей? – спросил он. – Я бы лично сломал ему нос, но это может не понравиться Пенелопе. Кстати, почему он так поступил?

– Он влюблён в неё, – ответил Юлиан. – Судя по всему, намерен увести её у меня.

– Никогда не видел столь мерзкого способа добиться девушки. Я всё понимаю – юношеская любовь, ничего впереди себя не видишь… Но стоит ли это того?

– Сегодня я докажу Аарону, что не стоит. Я заставлю его пойти к герру Лютнеру и сознаться во лжи. А ещё раз и навсегда запрещу приближаться к Пенелопе.

– Тобой движет гнев, – сказал Гарет.

– У тебя есть другие варианты?

Гарет поджал губы и, посмотрев в окно, ответил:

– Кто знает, вдруг Аарон пытался помочь семье Лютнеров? Вдруг, он и вправду думает, что вазу украл ты? На твоём месте я попытался бы во всём разобраться.

– Провести расследование? Которое по счёту?

– Для тебя это было бы неплохой тренировкой. Помнится, покушение на тебя и Йохана ещё не раскрыто?

– Я устал от всего этого, поэтому вижу только один вариант – пойти и начистить рожу Браво. Или отработать на нём оглушающее заклятье. Ты даже не представляешь, как может разыграться моя фантазия.

– Не советую тебе, друг.

Возможно, в словах Гарета и присутствовала доля истины, но для себя Юлиан уже всё решил. В последнее время зло всегда оставалось безнаказанным, и пришло время нарушить эту плачевную традицию.

Наскоро выпив кофе, Юлиан отправился в академию.

Он отсидел все занятия, совсем не воспринимая то, что говорят преподаватели. Это сейчас имело наименьшее значение, потому что всё это время взгляд Юлиана перемещался исключительно между Пенелопой и Аароном.

Они находились по разные стороны кабинета – Пенелопа села слева за первую парту вместе с Хелен, а Аарон за последнюю парту правого ряда. Сам Юлиан посадил рядом с собой Йохана – за то место, что ещё недавно принадлежало Пенелопе.

Во время скучной лекции по истории Союза Йохан положил перед собой монетку и принялся усиленно на неё смотреть. Первое время Юлиан не обращал на это никакого внимания, но уже через несколько минут это начало его раздражать.

– Что ты делаешь? – шёпотом спросил он.

Йохан, расстроенный тем, что его заметили, не стал пытаться врать.

– Пытаюсь сдвинуть её, – ответил он.

– Ты до сих пор не научился? Какой у тебя класс Проксимы?

– Прорицатель, но это совсем неважно. Я умел пользоваться телекинезом, но теперь… Не выходит.

– Наверное, ты выпил много вина.

– У меня с трудом получается с тех самых пор, как я попал в больницу. С каждым днём всё хуже и хуже.

Юлиан заметил, как Аарон кинул какую-то записку Пенелопе через всю аудиторию, после чего непроизвольно применил телекинез к монетке, и она со свистом слетела со стола.

– Спасибо, что понижаешь мою самооценку, – пожаловался Йохан и полез в карман за другой монеткой.

– Прости, я случайно.

Прозвенел звонок, который помешал Йохану завершить начатое.

Внутри Юлиана что-то кольнуло, потому что занятие было последним, и это означало, что настало время серьёзного разговора с Аароном.

С чего стоило начать? У Юлиана не было мыслей на этот счёт – эмоции мешали разработать осмысленный план. Где начать? Прямо в коридоре, рискуя нарваться на наказание стороны преподавательского состава? Или предложить Аарону найти укромное место, где никто не помешает им?

Не было времени размышлять – пора действовать.

Юлиан не нашёл более подходящего места, чем внутренний школьный двор. Тут всегда было многолюдно, но Юлиан не стеснялся публики.

– Браво! – окликнул он соперника.

Аарон остановился, какое-то время постоял на месте, после чего повернулся.

– Мерлин? – спросил он. – Ты по мою душу?

– Да, по твою.

Юлиан, преисполненный решимости, сделал несколько шагов в сторону Аарона, потому что тот идти навстречу совсем не планировал.

– Что-то хочешь сказать мне? – спросил Браво.

Они приблизились настолько близко, что между их лицами было не больше фута.

Юлиан смотрел в его глаза – маленькие, наглые, но дерзкие и пытался прочитать в них, о чём же думает Аарон. Увы, он видел в них только насмешку.

– Не