– А чего ты ожидала, Луиза, если обращаешься с богами и богинями как со слугами? – Исла изучала меня, потягивая морскую воду. – Честно говоря, не понимаю, что мои брат и сестра видят в тебе и почему потакают твоей спеси. Когда я послала Анжелику за тобой, я ожидала… некоего величия или обаяния, но, познакомившись с тобой, не вижу ни того ни другого. Аврора даровала свое благословение морскому ежу.

В груди у меня вспыхнул гнев. Благословение Авроры? Морской еж?

– Вы за этим пригласили меня к себе? Удовлетворить свое любопытство?

Исла ничего не ответила и посмотрела на Бо.

– А как насчет тебя, принц? Ты думаешь, что Луиза умна?

Бо аккуратно положил ложку на тарелку.

– Да, – ответил он.

– Ты думаешь, что она необычайно умна?

– Д… – Слова застряли у него в горле. Бо посмотрел на меня с ужасом. И печалью.

Я разозлилась еще больше. Бо не мог солгать, даже чтобы пощадить мои чувства. Только не здесь, когда нас окружает магия Ислы. Мне стало больно, но не настолько, чтобы страдать из-за этого. Возможно, я не была необычайно умна, но мне хватало мозгов понять, что Исла хочет ужалить меня. Внушить мне страх и трепет. Только вот я не понимала почему.

– Как я и думала. Тогда скажи, принц, на твой взгляд, Луиза необычайно красива?

Бо нахмурился, глядя то на меня, то на Ислу. Исла же неотрывно смотрела на меня. От ее пристального взгляда мне стало не по себе. Я начала кое-что понимать. Бо дернул себя за ворот рубашки.

– Конечно, Луиза красива. Она моя… – В горле у Бо снова все сжалось, и он не смог договорить. – Она мне как сестра.

– Как необычно. Вот только я спросила, считаешь ли ты ее необычайно красивой? Правда ли Луиза одна из прекраснейших девушек, что ты встречал?

Когда Бо ничего не ответил, Исла наклонила голову.

– Вот именно. Может быть, ты думаешь, что она необычайно храбра?

И снова Бо промолчал.

– Нет? Необычайно честна, возможно? Необычайно справедлива?

Бо по-прежнему ничего не говорил, с трудом проглатывая слова, которые не мог сказать. От усилий на его лбу выступили бисеринки пота. Он так придавил мне ногу, что грозил переломать кости.

От давления в ушах у меня странно загудело. Я сосредоточенно всматривалась в высокомерное лицо Ислы. Как она смеет так обращаться с нами? Мы же гости в ее царстве. Она пригласила нас сюда… и для чего? Чтобы издеваться? Жалить и дразнить нас, пока мы не сломаемся? Меня охватила почти что детская обида.

Исла ведь должна была стать нам союзницей.

– Я не… Почему вы спрашиваете об этом? – с трудом выдавил Бо.

Исла не обратила внимания на его усилия.

– Может быть, Луиза – лидер, Борегар? – продолжала она безжалостно. – Одаренный стратег?

– Она… нет…

– Она предлагала тебе богатство в обмен на преданность? Или магию?

Бо едва не подавился.

– Есть ли у нее хоть какие-нибудь выдающиеся таланты?

– Она… – Бо беспомощно посмотрел на меня, его щеки покраснели.

Селия украдкой бросала на нас взгляды, все еще притворяясь, что слушает Эльвиру. Коко уже даже не притворялась. Она уставилась на Ислу глазами, полыхавшими ненавистью, а гул в ушах становился все громче.

– …именно такая, как я и ожидала, – договорила за него Исла. – Этого я и боялась. Обычная. Совершенно заурядная и ничем не примечательная, но почему-то мои брат, сестра, ты – все преданы ей. – Усмехнувшись, Исла покачала головой и велела подать новое блюдо. – Несомненно, благословили ее напрасно.

– Никто меня не благословлял.

– Ты даже этого не осознаешь, да? Впрочем, чему я удивляюсь. Аврора может что угодно говорить о Моргане, но твоя мать хотя бы немного понимает, что происходит.

Руки у меня задрожали от такого сравнения. От оскорбления. Я сжала руки в кулаки, уставившись на блюдо из красных водорослей, но даже не видя его.

– Зачем вы позвали нас сюда?

И снова Исла не стала отвечать на мой вопрос. Она потянулась через Бо и выхватила бриллиантовую заколку из моих волос.

– Помоги мне понять, Луиза. Почему они следуют за тобой? Я видела лишь твои неудачи, видела, как ты убивала, лгала и мошенничала. Единственное твое достижение – подобно морскому ежу, ты умеешь выживать. Ты причинила боль всем своим близким, но они не отвернулись от тебя. Почему?

– Наверное, потому что у меня необычайное чувство юмора, – вырвалось у меня.

Теперь жар уже разливался по всему телу, меня трясло. В глазах побелело. Обычная. Исла произнесла это слово как ругательство. Как что-то примитивное и грубое, что-то низкое.

– Нет. – Исла небрежно повела рукой, и моя бриллиантовая булавка со звоном упала на пол. Смутно я осознавала, что за столом все замерли. Все взгляды обратились в мою сторону. – Я так не думаю. Даже с благословением Авроры, даже с твоими драгоценными союзниками тебе не выиграть эту войну, Луиза ле Блан. Моя сестра ошиблась с выбором, что тут скажешь.

Жар нарастал. Он был горячее гнева и стыда. Я хлопнула рукой по столу, и Бо хмуро посмотрел на меня.

– Какое еще благословение?! – рявкнула я. – Что хорошего мне принесли преданность и верность Дикого человека и Триединой богини? Моя мать, моя собственная мать, та, кто должен любить меня больше всех, трижды пыталась меня убить. Она убила моего лучшего друга у меня на глазах. А после я была одержима Николиной много дней, а может, и недель. Еще недавно она пыталась утопить меня в этих кошмарных водах, где моя мать попыталась меня убить. Снова! Рид спит под чарами, которые я не могу разрушить, а вы оскорбляете меня перед всем двором. – Я тяжело дышала. – Если это благословение богини, не хотелось бы знать, каково будет ее проклятье.

Исла лишь улыбнулась.

Пальцем она подтолкнула ко мне накрытое блюдо, стоявшее между нами. Этот легкомысленный жест еще больше разозлил меня. Я вскочила на ноги, готовая выйти из зала, схватить Рида и уйти, когда мой взгляд упал на серебряную крышку блюда. На мое отражение в нем.

Слишком поздно я почувствовала резкий запах магии.

В глазах Коко мелькнули удивление и страх. Она вскочила из-за стола.

– Лу?

Я не узнала свое отражение. На меня смотрели круглые карие глаза, каштановые волосы превратились в пшеничного цвета локоны. Веснушки исчезли, на щеках горел румянец. Платье повисло на миниатюрных плечиках, у ног болтался подол. Глядя на себя, я почувствовала, как жар медленно превращается в нечто другое – что-то невинное, юное, любознательное и живое.

Сама того не осознавая, я превратилась в