– Одну минуту, хатиб, сейчас все будет, – пообещал приказчик и, низко поклонившись, убежал, лавируя между массивными изразцовыми колоннами.

Фон Крисп снял шляпу и огляделся. Ему случалось бывать на юге, но по военной надобности – там было не до питейных заведений. Посетителей оказалось немного, только за парой столов сидели люди, но их было плохо видно из-за особенности освещения.

Появился приказчик с молодой девушкой, у нее были выкрашенные хной волосы и подведенные брови, а лицо по северной моде она не пудрила.

Девушка поставила на стол серебряную чашу с розовой водой, и не успел капитан спросить, что это за напиток и как его следует пить, она обмакнула в воду конец чистого полотенца и, зайдя фон Криспу за спину, протерла ему шею и лицо.

Капитан заулыбался, такое было для него в диковинку, эта процедура его освежила.

– Теперь вы можете смочить в чаше руки, хатиб.

Фон Крисп послушно окунул руки, девушка их насухо вытерла, подхватила чашу и убежала.

Капитан проводил ее взглядом, разочарованный тем, что красавица так быстро ушла.

– Хатибу понравилась эта девушка? – тихим проникновенным голосом поинтересовался приказчик.

– Она миленькая, – согласился фон Крисп.

– Вы можете быть с ней прямо сейчас. Желаете до кальяна или после?

– Кальян? – Капитан огляделся, только сейчас он заметил, что в полумраке зала над столами, где сидели гости, поднимается дымок.

– Хорошо, неси кальян, только полегче, я на службе.

– Только ароматы и бодрость, хатиб, – поклонился приказчик. – Как насчет девушки? Если не нравится эта, можем показать другую, у нас есть туранки, ирбичайки. Или хатиб предпочитает юношей?

– Нет, я устал и хочу есть. Кажется, у вас есть вино и молодой барашек, правильно?

– Конечно, хатиб, у нас есть все, что только пожелаете.

– Тогда несите еду и вино.

– Без кальяна? – поразился приказчик.

После его обходительности фон Криспу было как-то неловко отказываться.

– Ладно, неси уже свой кальян, только о барашке и вине тоже не забывай.

Приказчик унесся, но скоро появился с кальяном, поставив его посреди стола.

– Спасибо, братец.

Капитан прикусил мундштук и потянул воздух. В кальяне забулькало, и рот наполнился кисловатым дымом.

– Ну как, хатиб?

– О! Великолепно! – ответил фон Крисп, надеясь, что приказчик наконец уйдет, однако тот оставался на месте. – Ну что тебе еще?

– Там три хатиба с севера, они купцы и хотят угостить офицера. Что мне им сказать?

– Нет, я хочу посидеть один… Хотя… – В голову фон Криспу пришла интересная мысль. – Пусть идут за мой столик, всегда приятно пообщаться с земляками.

В синеватой дымке неуверенно двигались оплывшие тени, среди них ярким пятном выделялся приказчик. Купцы уже давно сидели за кальянами, и их слегка пошатывало. Подойдя к капитану, они с преувеличенной осторожностью пожали ему руку в перчатке: все же он был дворянин, а они просто разбогатевшее мужичье.

– Я – Хонскель.

– А я – Редбель.

– А мое имя – Снук, господин офицер.

– Очень приятно, господа, – ответил фон Крисп, тут же забыв их забавные тэстельские фамилии, к тому же выглядели эти трое совершенно одинаково: красные лица, русые волосы, нос пуговкой, серые маленькие глазки.

– Мы как увидели имперского офицера, так прямо и обрадовались! – сказал один, кажется, это был Хонскель.

– Да-да, вы не представляете себе, как приятно видеть в этих варварских краях офицера, мы думали, что вы лейтенант, а оказалось – целый капитан!

Фон Крисп затянулся из кальяна и тоскливо посмотрел в зал: где же обещанное вино и барашек?

– А вы, значит, купцы из Тэстеля?

– Да, мы из Тэстеля, – подтвердил Хонскель.

– Все трое, – уточнил Редбель.

– И я тоже, – сообщил Снук.

– И как торговалось?

– Хорошо торговалось, господин офицер. Завтра домой тронемся, только жарко тут.

– Это да, – согласился фон Крисп. – Мне случалось быть на севере, но дальше Гудбурга я не забирался.

– В Гудбурге хорошо идет шерсть, – сказал Хонскель.

– И лен, – добавил Редбель.

– И шерсть, – добавил Снук.

– Я слышал, в Гудбурге оборотистые купцы, что вы на это скажете?

– В Тэстеле не хуже!

– А что, знаете кого-то из Гудбурга? Кто там самый оборотистый?

– Самых оборотистых там трое. – Хонскель стал загибать пальцы. – Паскаль, Мирбах и Нух Земанис – этот самый богатый.

– Чего ты Земаниса считаешь, он же пропал со своим племянником, – возразил Редбель.

– Да, и племянник его тоже пропал, – подтвердил Снук.

– Что значит пропали?

– Сгинули на дороге, ясное дело. Говорили ему гудбургские, не спеши, подожди, пока дороги откроются. А он – нет, первым пойду, и вся торговля моя будет.

– Ай-яй-яй! – покачал головой фон Крисп, сразу позабыв про то, что голоден. – Как жалко людей. Мальчик-то большой был?

– Лет шестнадцати, Питером звали. В малкуде первый ученик был, старый Земанис на него собирался всю торговлю и финансы перевести.

– А кому же теперь они достанутся? – Капитану с трудом давалось спокойствие.

– Ну, пока никто не знает, куда они подевались, всем управляют банкиры. А как пройдет пять лет и наследников не появится, все заберет казна.

– О как! И много ли богатства осталось без хозяев, если, к примеру, в золоте посчитать? – Фон Крисп понимал, что спрашивает лишнее, но сдержаться не мог.

– Ну, миллионов пять золотых будет, – со вздохом произнес Хонскель.

– А то и все семь, – в тон ему добавил Редбель.

– Страшные суммы, – покачал головой Снук.

Появился приказчик с поджаренной бараниной на блюде, за ним шли еще двое – с фруктами и вином.

Блюда поставили, и фон Крисп начал рассеянно есть, кусая попеременно то мясо, то персики. Купцы молчали, полагая, что у военных так принято.

Капитан уже видел перед собой груды золота, и добраться до них проще простого, ведь мальчишка-наследник был в полной его власти.

«Золотой пленник», – подумал фон Крисп и улыбнулся.

Приказчик по-своему воспринял эту улыбку и, повернувшись, поманил кого-то рукой. К столу из синего полумрака вышла еще одна девушка, по сравнению с предыдущей она была сложена куда основательнее.