Де Фалон, вставший еще при первом моем обращении к нему, как-то весь подобрался и ответил, что почти десять лет.

– Прекрасно… ден Доран, – обратился я к главе городского собрания. – Как вы думаете, Кирк де Фалон хорошая кандидатура для бургомистра?

Глава собрания делал какие-то пометки на листе бумаги свинцовым карандашом. Поднявшись, он посмотрел на начальника стражи, потом на меня.

– Ваша светлость, думаю, он будет намного лучше, чем предыдущий.

– Ну так тому и быть. Кирк де Фалон, с этой минуты вы бургомистр города Виделен. Начальника стражи назначите сами, но он должен быть таким же честным и отличным служакой, как вы. Гюнтер, я кентийцев заберу, а ты со своими ребятами остаешься пока здесь, мало ли что, может, помочь надо будет.

Распоряжения я отдал, надо заехать еще на строительство «торгово-выставочного комплекса» и отправляться обратно в замок.

Строительство шло бойко, уже накрыли крышу, подшивали карнизы и устанавливали рамы, через несколько дней начнут стеклить. Внутри приятно пахло деревом, пол был набран из шлифованного дуба, строители ходили босые, чтобы обувью не повредить пол до того, как его покроют лаком. Поэтому я тоже не стал заходить, позаглядывал через окна, после чего переговорил со старшим строителем. И с чувством хорошо выполненного долга отправился обратно в замок.

В замок прибыли уже когда солнце перевалило на вторую половину дня. Там все шло своим чередом, под стенами отсеяли пленных, из тех, за кого можно было получить выкуп, было всего три человека. Барон Винер, его сын и сосед барон Мальт, решивший поучаствовать в нападении, погибли от единственного выстрела моей пушки, остались только их вассалы, безземельные баронеты. Ну, на безрыбье, как говорится, есть то что есть.

Отец, решивший посетить пилораму и убывший туда, как и я, почти сразу после завтрака, должен был бы уже вернуться, но почему-то его не было. Передав Ветерка конюху, я поднялся в свой кабинет. Не успел присесть за стол, как услышал шум во дворе, выглянув во двор, увидел, что прибыл отец и его охрана, а также сопровождавший их Ульх. Через некоторое время раздались тяжелые шаги, и в кабинет, постучавшись, вошел отец.

– Здравствуй, Алекс, как хорошо ты все устроил, мне очень понравилось, – сказал он, входя в кабинет, и обнял меня.

– Отец, я просил тебя прислать несколько мастеров-ремесленников, чертежи я подготовил, и если сейчас с тобой есть кузнецы, я им все объясню.

– Есть, сын, есть, я даже их с собой сегодня брал на твою эту… – он покрутил рукой, вспоминая, – пилораму. Все посмотрели, везде пролезли, помогали даже ее смазывать, поэтому и долго были. А сейчас отправил пообщаться с кузнецами, которые ковали ее. Прибыли со мной пятнадцать мастеров с учениками, всего тридцать пять человек. Большая часть останется здесь учиться, а вот кое-кого вместе с твоими чертежами заберу с собой. Завтра я еще посмотрю на твое громыхающее оружие, и послезавтра домой. И так, пока доберусь, месяц пройдет без меня. Я тут оставлю мастеров и десятка три воинов, и еще я тебе привез две тысячи золотых монет.

– Отец, мне не нужны деньги, я самое большое через месяц начну торговать своими изделиями, и тогда деньги у меня появятся.

– Послушай меня, Алекс, у тебя сейчас будут учиться мои мастера, их надо кормить и содержать, да ведь, и получив знания, они не только на меня будут работать, но и на себя, получая с этого прибыль. А за знания, тем более такие, надо платить.

– Хорошо, я возьму, но не более пятисот монет, четыреста отдам маркизе, а ста мне вполне хватит на остальное.

– Да, по поводу девушек. Проясни мне ситуацию. С маркизой, я так понимаю, у тебя какие-то отношения. А что с принцессой, почему ты не отвезешь ее к герцогу? Если же она хоть немного тебе нравится, то женись, ты себе можешь представить перспективы, открывающиеся перед тобой. На брак с маркизой я разрешения не дам, даже не думай, она почти на восемь лет старше тебя. – Он поднял руку, не давая мне сказать. – Когда я узнал от твоего человека про принцессу Алексию, сразу же дал задание выяснить все, что происходит в империи. Оказывается, пропали императорские регалии, и среди трех герцогов, которые помогали взойти на трон Эрлику, идут склоки, кто из них старше. По всей вероятности, Лумер и Миторн уже перешли к стадии драки. Урбер пока воздерживается, но он всегда был самым хитрым, и мне кажется, что он выжидает, а потом разобьет победителя, когда тот значительно ослабнет после войны. Эрлик – это слабый, мягкотелый слизняк, которым Урбер будет управлять как захочет. И вот представь, что появляется твоя принцесса и объявляет, что отец был убит, а все те, кто сейчас на троне и у трона, – обыкновенные узурпаторы. Как ты думаешь, оставшиеся герцоги поддержат ее? А если еще я поддержу ее, да на обратной дороге заеду к герцогу Кантору да переговорю с ним… ей остается еще полгода до совершеннолетия, да и потом совет будет управлять империей, пока она не выйдет замуж. Но после обручения ты тоже сможешь уже присутствовать на заседаниях совета, пусть и без права голоса.

Отец замолчал и заходил по комнате, а у меня наконец появилась возможность вставить слово. И я постарался в сжатой форме ему рассказать всё про наши отношения с принцессой.

– Да… девица она стервозная, – высказался тот и, перестав бегать по комнате, снова плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело. – Смотри, сын, сам, ты уже взрослый, вон какое производство развернул, отец приехал учиться! – И он радостно захохотал. – Ладно, Алекс, пойду переоденусь да смою пыль, увидимся за ужином.

Он ушел, а мне надо было еще заскочить к кузнецам, узнать, как там мой подарок ему и брату. В кузне как всегда дым коромыслом, подручные бегают как заведенные, а в уголке стоят и мои и отцовы кузнецы и что-то обсуждают. Подошел, заглянул. Шорто держит в руках два клинка для уже откованных мечей, у одного форма лезвия как у моего, второй напоминает катану.

– Ну что, получилось? – беря один из рук Шорто, спросил я. – Все делали, как я вам расписал?

– Да, ваша светлость, все так и делали. Вот теперь на полировку и рукояти делать.

Лезвия имели каждое свой неповторимый рисунок и голубоватый оттенок.

– С рукоятями пока погоди, точите, полируйте, как закончите, зовите меня, мы кое-что еще сделаем. И приготовь два металлических ящика по длине каждого лезвия.

Я решил еще сделать цементацию лезвия, процесс я прекрасно знал и подумал, что хуже не будет. И уже, уходя, еще раз всех предупредил о молчании. Перед самым ужином в дверь кабинета постучали, и в приоткрывшуюся дверь заглянул Ларт.

– Разрешите войти, ваша светлость.

– Ты уже приехал, когда? Семью привез? – на радостях завалил я его вопросами.

Все-таки привык я к нему, да и дел невпроворот, главное, текучка заедает, которую можно и на Ларта скинуть.

– Да, ваша светлость, семью привез, приехал только сейчас, еще даже не распрягали лошадей, просто пока еще не знаю куда.

– Так, а это Ульх у нас знает, он уже подготовил комнаты твоей матери и сестрам, а твои никто не занимал. А это что? – обратил я внимание на средний палец его правой руки.