Улыбнувшись в ответ, Эль осторожно погладила ожог на щеке Грифа и, прикрыв глаза, прижалась к его плечу.

— Кажется, я спасла мир, — с удивлением отметила девушка.

— Мир об этом никогда не догадается, — вздохнул раннар. — Привыкай.

— Это наша судьба, — принимая неизбежное, согласилась Эль.

В наушниках звучало соло скрипки. В этих медленных звуках постепенно растворялись низкие вздохи виолончели, подчеркивая пение хрупкого инструмента.

Гриффин случайно выбрал подборку из десятков плейлистов в наборе, но не прогадал. Мягкие звуки как нельзя лучше подчеркивали его настроение и сочетались с мягким светом заходящего солнца, красно-оранжевые лучи которого лизали серый камень старых зданий большого города.

— Я уж думала, ты забыл, — выдохнула Гриффину в ухо Эль, неуловимо оказываясь рядом и повисая на руке раннара. — Тебя так долго не было.

— Прости, — улыбнулся девушке Гриффин и наклонился, быстро поцеловав ее в кончик носа.

— Домой, — решительно сказала она, увлекая его вниз по широкой улице, из-за вечернего времени запруженной туристами и гуляющими. — Чем хороши такие города, как этот, так тем, что никто не обратит на тебя внимания, даже если ты исчезнешь посреди толпы.

Договорив это, Эль поравнялась с группой высоких парней-студентов с рюкзаками и, улучив момент, когда они с Гриффином оказались вне поля зрения единственной обращенной на этот участок уличной камеры, утащила их обоих в тень.

— Развлекаешься, — беззлобно пожурил ее Гриф.

— Нет, — чуть растеряв веселье, ответила Эль.

— Разве?

— Мы должны спешить, — пояснила девушка, разворачиваясь и обнимая Гриффина руками и крыльями. — Они нашли кого-то.

Гриффин вздохнул так громко, что этот звук не заглушил даже шум ветра в этом теневом мире.

— Когда эта шайка уберется из моего дома? — спросил раннар, когда они, взявшись за руки, шли по дорожке к большому старинному дому.

Эль нравился этот особняк. Он напоминал ей о временах, когда она мало что понимала, но в какой-то степени была счастлива. Этот дом чем-то напоминал самого Гриффина: внешне старинный, чуть неухоженный, но изнутри переделанный так, чтобы соответствовать всем потребностям человека, живущего в современном мире, пусть этот человек видел еще времена крестовых походов.

— Как ты можешь? — с наигранной обидой спросила Эль. — Это ведь…

— Кучка детей, — ответил Гриффин, перебив ее.

— Это твой клан, — не согласилась девушка. — После всего, что стало с раннарами, кто-то же должен взять на себя тех новых, кого этот мир выталкивает на замену ушедшим. Мы не можем бросить их. Не можем оставить в неведении.

— Но зачем было селить их в моем доме? — спросил Гриффин тоном ребенка, и Эль не удержалась от смешка.

— У тебя есть убежище в десятке стран по всему миру, есть одно, которое вообще находится вне времени, — пожурила его Эль. — И ты каждый год устраиваешь себе что-то новенькое. И после этого тебе жаль какой-то старый домик детям? Ты ведь сам еще недавно его бросил. Дом стоял пустой.

— Все из-за Этелин, — напомнил раннар. — Сейчас все иначе. Мне нравится это место. Я провел здесь много времени за последние двести лет.

— Переживешь, — убежденно ответила ему Эль. — Ничего с тобой не станет, если несколько человек поживут здесь какое-то время. Ты ведь когда-то сам привел меня сюда.

— Ты — другое дело, — не согласился Гриффин. — И… если честно… ты мне всегда нравилась.

— А чем тебе не нравятся эти раннары? — спросила Эль.

— Тем, что это толпа из пятерых парней и весьма замкнутой девицы, — ответил Гриффин. — И ты создала из них настоящую банду оболтусов, которые, по моим ощущениям, однажды разрушат этот дом. А если не разрушат, то загадят.

Эль фыркнула и толкнула раннара локтем в бок, зная, что он говорит не серьезно.

— Как Саладин?

— Да что ему сделается? — пожал плечами Гриффин. — У меня такое чувство, что он вообще не заметил этой стычки с Этелин. Как жил, так и живет. Завел себе очередную временную пассию и пять новых костюмов. На этот раз бархатных и с вышивкой, потому что осень пришла.

Эль рассмеялась.

Когда они открыли дверь, в холле царила мгла, но на лестнице, в свете, льющемся из окна, восседал огромный кот.

— Мр-р-ф, — выдохнул котяра, величественно спускаясь вниз, пока Эль и Гриффин скидывали куртки и вешали их у двери.

— Как прошел день, Бертрам? — спросил Гриффин, взглянув на кота в тот миг, когда Эль включила свет.

— Мр-р, — дернул ухом кот, глядя на хозяина, и сел, обвив лапки хвостом.

Эль улыбнулась и присела на корточки, но кот увернулся от ласки.

Зверь во всем напоминал человека, чье имя ему досталось. Черный, с белым пятнышком на груди и носочками белой шерсти на лапках, кот и вел себя, как покойный дворецкий старого дома, являясь глазами и ушами этого места, зная обо всем, что происходит, и одним своим видом наводя порядок в отсутствие хозяев. И ласку, в отличие от других кошек, не терпел.

— Где они? — спросил Гриффин, и кот величественно направился обратно к лестнице.

— Где еще они могут быть? — удивилась Эль.

— Ты сказала, что они кого-то нашли, — напомнил раннар.

— Нашли, но для этого совсем не обязательно рыскать по всему миру, — пожала плечами девушка, следуя за котом.

— Я уже третью неделю в библиотеку не захожу, — сообщил Гриффин. — Опасаюсь, что они там все разнесли.

— Не принимай их за зверей, — ответила девушка. — Они не дикари.

Звуки, доносившиеся сверху, опровергали ее слова, но Эль сделала вид, что их нет.

Из одной из больших комнат, расположенных на втором этаже, убрали всю лишнюю мебель. От этого она не стала огромной, но места вполне хватило, чтобы в нем могли одновременно находиться шестеро людей. Из динамиков доносились зверские ритмы, едва заглушая скрип и треск.

— Пуль. Пуль, тише, — взревела Ольга, на миг высунувшись из-за десятка мониторов, стенкой отгородивших ее от остальных в комнате.

В этой девушке едва угадывалось то хрупкое создание, которое Эль с Гриффином обнаружили в горной пещере.

— Да чтоб тебя, Пуль, — рявкнула Ольга. Девушка даже спустя год говорила с акцентом, но умудрялась виртуозно ругаться на пятнадцати языках.

Парень с дредами сдернул огромные наушники и вяло оглядел комнату, находя виновника шума — здоровяка с бледной кожей и россыпью веснушек, которые на плечах и руках прикрывали татуировки.

— Пуль, я надеру тебе одно место, если не прекратишь, — предупредил парень, хотя угрозы от тощего паренька звучали весьма несуразно.