– За невыполнение служебного долга, – пожал плечами Маркус. – Не знаю, примет ли такое обвинение военно-полевой суд, но Адрехту до конца кампании придется сидеть в кутузке – исключительно по распоряжению полковника.

– А кто примет четвертый батальон? – спросил Мор.

– Фиц, – ответил Маркус, морщась от кислого привкуса во рту. – Во всяком случае, полковник намекнул на такую возможность.

– Давно пора, – сказал Мор.

Вал пропустил его реплику мимо ушей и повернулся к Маркусу.

– Что будем делать?

– Я хотел вначале поговорить с вами обоими, – ответил Маркус. – Нам нужно будет вместе решить…

– Что решить? – перебил Мор. – Решение-то вроде бы уже принято.

– Нам нужно будет решить, собираемся ли мы поддержать это решение, – пояснил Вал.

– Именно, – отозвался Маркус.

Наступила долгая пауза. Мор поглядел на одного из них, на другого, засмеялся было, но тут же оборвал смех. И резко сел.

– Эй, вы это серьезно?

– Адрехт один из нас, – ответил Вал. – Наш однополчанин. Мы не можем отступиться от него.

– Да он всегда был никчемным, – буркнул Мор, – а с тех пор как искупители выставили нас из города, и вовсе пальцем не шевельнул. Пьянствовал так, что и на ногах не всегда держался!

«Не в бровь, а в глаз, – с горечью подумал Маркус. Для Вала все было просто, но он и сам человек простой. – Фиц мог бы стать лучшим командиром батальона, чем Адрехт. В этом Янус прав. А Адрехт… просто Адрехт, вот и все». Маркус так долго служил вместе с другими капитанами, что перестал воспринимать их как отдельные личности. Они стали просто частью окружающего ландшафта, такой же незыблемой, как звезды в небесах. Служить в Первом колониальном без Адрехта – все равно что проснуться без руки или ноги. Янус, однако, заставил Маркуса взглянуть на ситуацию со стороны, и Маркусу пришлось признать, что увиденное ему не понравилось.

– Слушаю вас и ушам своим не верю, – продолжал Мор. – Маркус, я знаю, что он учился вместе с тобой в академии, но…

– А я слушаю тебя и не верю своим ушам! – огрызнулся Вал. – Что, если бы вину возложили на меня или Маркуса, – неужели ты заговорил бы по-другому?

– Ясное дело, по-другому! Адрехт получил…

– …по заслугам? – мягко подсказал Маркус.

– Именно! – ответил Мор, но все-таки у него хватило совести слегка покраснеть.

Мор всегда терпеть не мог Адрехта. Вражда Адрехта с Валом достигла такого эпического размаха, что превратилась в некое подобие дружбы, но между ним и Мором всегда существовала только ледяная учтивость. Маркус подозревал, что причина крылась в происхождении Адрехта. Больше всего на свете Мор ненавидел аристократов, но и Адрехт, будучи отпрыском богатого семейства, занимал в его списке отнюдь не последнее место.

– Нет, – возразил Маркус, – он такого не заслужил. По крайней мере, в этом случае. Необстрелянные солдаты, едва пережившие свой первый серьезный бой… да подобное могло произойти с каждым из нас. Люди Адрехта просто первыми перешли границы дозволенного.

– И что же ты предлагаешь? – осведомился Мор. – Полковник, судя по твоим рассказам, миндальничать не намерен – думаешь, у тебя выйдет его отговорить?

– Если Адрехта арестуют, – сказал Маркус, – я подам в отставку.

Вал медленно кивнул. Мор, онемев от удивления, переводил взгляд с одного капитана на другого.

– Ты соображаешь, что говоришь? – наконец осведомился он. – Это уже не какой-нибудь проступок в мирное время. Если ты подашь в отставку в разгар кампании, полковник может запросто прищучить тебя за дезертирство. О кутузке можешь даже не мечтать. Он будет в полном праве пристрелить тебя на месте.

Лицо Вала потемнело. Очевидно, он до сих пор не принимал в расчет эту сторону ситуации. Одно дело – уйти в отставку сообразно понятиям чести, но совсем другое – если тебя объявят дезертиром и расстреляют, точно заурядного преступника.

– Мор, – сказал Маркус, – ты ведь сам сказал – искупители получили по заслугам. Неужели ты допустишь, чтобы твой сотоварищ, офицер, подвергся бесчестью из-за того, что позволил этому случиться?

– Если в противном случае мне будет светить расстрел – то, ясное дело, допущу.

– Всех троих полковник не расстреляет, – возразил Маркус. – Если мы будем действовать сообща…

– Полковнику выбирать не придется, – сказал Мор. – На меня в этом деле можешь не рассчитывать, Маркус. Извини.

Наступила долгая пауза. Маркус перевел взгляд на Вала.

– Я… – начал тот, но замялся. – Мне нужно подумать.

Маркус понял, что проиграл. Он слишком хорошо знал Вала. В пылу гнева, когда задета честь, Вал способен был, не дрогнув, отправиться хоть прямиком в ад, но стоило ему получить ночь на размышление – и к утру привычные страхи брали верх над доблестью.

Маркус натянуто усмехнулся и поднялся на ноги.

– Что ж, думаю, на сегодня разговор можно закончить.

– Ты же не станешь этого делать, а? – В голосе Мора прозвучала нешуточная тревога. – Маркус, ради всего святого…

– Спокойной ночи, Мор. Спокойной ночи, Вал.

Офицеры направились к выходу, но, не удержавшись, по пути оглянулись на Маркуса. Едва они вышли, в палатку бесшумно проскользнул Фиц, неся кружку дымящегося чаю, и без единого слова поставил ее на стол.

– Спасибо, Фиц, – сказал Маркус. – На сегодня все.

– Слушаюсь, сэр. – Лейтенант козырнул и удалился.

– Сэр, – сказал Маркус. Он надел парадный синий мундир, тот самый, в котором встречал Януса, когда тот прибыл в полк, и отдал честь тоже по-парадному четко. Одни только темные круги под глазами выдавали, что капитан провел бессонную ночь.

Если полковнику тоже не довелось поспать спокойно, по нему это не было заметно. В голубом полумраке палатки он сидел за складным столиком, на котором была развернута большая, нарисованная красками на куске выделанной кожи карта. Там же валялось несколько карт поменьше, на бумажных листах – в основном торопливых карандашных набросков. Янус разглядывал их так сосредоточенно, что на приветствие Маркуса даже не поднял взгляда, лишь махнул рукой, приглашая капитана сесть. И только через несколько секунд, когда тот остался стоять, полковник наконец вскинул голову.

– Капитан, – проговорил он. – Знаете, я бы не прочь услышать ваше мнение.

– Сэр, – повторил Маркус. Запустив руку в нагрудный карман, он извлек сложенный вчетверо лист бумаги и положил его посреди карты.

– А, – произнес Янус. – Это от капитана Ростона?

Маркус на секунду прикрыл глаза.

– Нет, сэр. От меня.

Кажется, впервые за все время знакомства Маркус увидел полковника удивленным. Это едва уловимое выражение лишь на миг промелькнуло на лице Януса, а затем полковник вновь обрел обычное железное хладнокровие. И тем не менее капитан успел порадоваться – все-таки Вальниха можно удивить. Маркус почти рассчитывал обнаружить, что Янус поджидает его вместе с военно-полевым судом в полном составе.