Джонатан кивнул:

— Но, слушай, убийца Люси все-таки в тюрьме.

К тому же все знают, что эта семья совершила, и все благодаря тебе, Нэнси. Да, это нечестно, но Роты покинули деревню с разорванной в клочья репутацией. Они больше не те уважаемые люди, какими были раньше. Или притворялись.

— Ненавижу, когда невозможно добиться справедливости.

— Я тоже. Именно поэтому мы поймаем Томаса Грина и любого другого, кто посмеет совершить преступление в нашей деревне.

Тут она уже по-настоящему улыбнулась:

— А вот это мне нравится.

— Тогда договорились? Если будут происходить еще убийства, мы вместе проследим, чтобы преступника поймали, да? Не в наших силах изменить прошлое, но будущее нам подвластно. И если кто-то из семьи Рот опять решит ступить на кривую дорожку, мы будем рядом, чтобы это остановить, верно? Я всегда с тобой, Нэнси.

Внезапно она почувствовала странное волнение, но успешно его скрыла.

— Значит, сегодня я выбираю фильм?

Джонатан улыбнулся, но она понимала: он знает, сколько эти слова значат для нее. Их дружба была настолько ценной для обоих, что об этом необязательно было говорить.

— Проклятие, ну не настолько мне тебя жалко. Должен сказать, твой вкус в кино вызывает определенные вопросы… — заявил он по пути в гостиную, с двумя мисками в руках.

— Говорит человек, который плакал над «Титаником».

— Да сколько можно! Мне просто что-то в глаз попало!

Нэнси пошла за ним, весело смеясь. Джонатан сумел ее растормошить, как обычно. Она знала, что не должна позволять Ротам влиять на свое настроение, но было что-то в этой семье… Они как будто уничтожали все на своем пути, даже не замечая этого. Нэнси вспомнила о своем отце и о бедной Люси Рот — обе эти смерти не произошли бы, если бы не эта семья, и Нэнси очень надеялась, что они больше никому не причинят вреда. Неважно, зачем и надолго ли Уилл вернулся в Дэдли-Энд, ей хотелось никогда с ним не пересекаться.

— Еще стаканчик, милая? — спросила ее бабушка, когда они вошли.

— Определенно. И Джонатан обещал, что сегодня я выбираю кино, — усмехнулась она, не обращая внимания на его тяжелый вздох.

* * *

В понедельник утром Нэнси не смогла справиться с зевотой даже двумя чашками чая. Она не очень хорошо спала — и скорая беседа с Томасом Грином, и шок от осознания того, что Роты снова в ее деревне, не давали покоя всю ночь. Она почти не притронулась к тосту, когда села вместе с Джейн за обеденный стол, прикидывая, что именно скажет Томасу.

— Я не приму отказ, бабуль. Я обязана поймать Томаса. Это не может сойти ему с рук.

— Милая, я понимаю, как много это значит для тебя, но я волнуюсь, что ты слишком себя накручиваешь, — сказала Джейн. Она нежно взяла ее за руку и легонько сжала. — Не только ты за все в ответе. Мы поймаем его вместе, хорошо?

Нэнси кивнула, хотя изнутри ее грызло чувство, что сделать это — ее прямая обязанность.

— Значит, мы скажем, что выручка с фестиваля пойдет в благотворительный фонд, а с его помощью мы сможем собрать еще больше денег?

— Именно. Польсти ему как следует. Мы знаем, что у этого человека большое эго, пусть он почувствует, что его будет встречать восторженная толпа. Все его влюбленные фанаты… — Она покачала головой. — Мне противно даже рассуждать об этом.

— Но ему понравится, ты права. Ладно. — Нэнси решительно опустошила очередную чашку чая. — Если я не сделаю это сейчас, то не сделаю никогда. Пойду лучше на улицу. Мне нужен свежий воздух. — Она поднялась с места. — Пожелай мне удачи.

— У тебя все получится, — заверила ее Джейн. — Я-то знаю, насколько сложно говорить тебе «нет». — Она усмехнулась, и Нэнси улыбнулась в ответ, слегка расслабившись.

Она вышла на задний двор. На улице было влажно и как будто липко, небо серое — обыкновенное летнее утро в Англии, когда даже легкий ветерок в волосах — это блаженство. Нэнси сделала два глубоких вдоха, прежде чем взять трубку и набрать домашний номер Томаса. Она не примет отказа. Уже взяв себя в руки и собравшись с силами, она услышала чей-то голос.

— Это Нэнси Хантер. Могу я, пожалуйста, поговорить с Томасом Грином?

Экономка нашла его в огромном доме, и через несколько секунд телефон щелкнул, и Томас произнес приветствие. От одного звука его голоса по спине Нэнси сразу пробежали мурашки. Он звучал спокойно и ровно, как будто Томаса совсем не смутил звонок Нэнси. Неужели он не чувствовал никакой вины за совершенные убийства или он просто стал настолько хорошим лжецом, что ни одной мышцей лица не дрогнул бы перед всем миром? Как бы то ни было, это очень пугало.

— Что я могу для вас сделать, мисс Хантер? — спросил он.

Ох! Очарование, которым сочился его голос, как будто обволокло Нэнси, и ей сразу захотелось его смыть.

— Я хочу попросить вас о громадном одолжении. Мы собрались всей деревней и приняли решение повторно организовать летний фестиваль в эту субботу. Мы очень хотели сделать что-то после тех ужасных событий, которыми закончился прошлый фестиваль, и почтить память Майкла Крика. Поэтому мы решили посвятить праздник ему и все собранные средства отдать в фонд, который вы поддерживаете с «Идеальным убийством», — сказала она, стараясь справиться с нервами и не запнуться.

— О, я очень ценю это. Это такое благое начинание, они, кстати, попросили меня быть их спонсором.

Идеально.

— Замечательно. Вы не хотели бы к нам присоединиться? Ваше присутствие на мероприятии будет очень значимым, и, разумеется, мы сможем снова устроить для вас автограф-сессию. Если вы согласны, мы организуем то, что планировали в прошлый раз. Я, конечно, понимаю, что вы можете быть не готовы к этому вернуться, но я знаю, сколько людей отчаянно хочет увидеть вас после того, как лишились этой возможности. Про «Идеальное убийство» постоянно спрашивают в книжном. Ваши фанаты были бы в восторге, но если вы чувствуете…

— Нэнси, — прервал он, к ее собственному облегчению, она уже начинала мямлить. — Мне нравится эта мысль. Я все никак не мог определиться, стоит ли мне планировать еще какие-нибудь мероприятия. Это было тяжело, но я знаю, Нейтан хотел бы, чтоб я продолжал, и я не могу подводить своих читателей. Думаю, благотворительное мероприятие — отличный повод вернуться. Мы сможем собрать очень много денег, а я впервые расскажу о своей книге.

Она спокойно с ним согласилась. Ему нравилась эта мысль. Никаких разговоров о том,