Итак, что же мы видим? А видим мы то, что Коммод, несомненно, с помощью старых соратников отца, сумел вполне благополучно закончить тяжелейшую Маркоманнскую войну на выгодных для Империи условиях.

Главное, что Коммоду ставится в вину, это то, что он отказался от планов отца на завоевание Центральной Европы чуть ли не до Балтики и от создания там провинций Маркоманнии и Сарматии.

С территорий квадов и маркоманнов были выведены все римские гарнизоны (20 000 человек) и оставлены все укрепления римлян.

Это решение Коммода вызвало резкую критику современников, да и сегодня как-то автоматически считается неверным. Но так ли это на самом деле?

Маркомаииские войны потребовали от римлян колоссального напряжения сил. Они убедительно продемонстрировали, что Империя после страшной эпидемии чумы исчерпала свой наступательный потенциал. Невзирая на формальную победу римлян в этой четырнадцатилетней войне, варварские племена в геополитическом смысле ни на йоту не отошли от линии Дуная. Мирный договор Коммода не ликвидировал потенциальной военной угрозы ни со стороны германских и славянских племен, ни со стороны сарматов, близких по происхождению славянам.

Отражение великого натиска варварских племен на огромном фронте от Северного Причерноморья до Галлии в условиях всё новых вспышек эпидемии серьезно истощило ресурсы Империи. Чтобы восполнить людские потери, римские власти вынуждены были принимать в свои пределы и давать земли для поселения варварам. Целые племена были поселены в Дакии, Паннонии, Мёзии, даже в Северной Италии. В Паннонии, например, это привело к смене национального состава населения. Почти исчезли старые кельтские племена, вроде бойев, остатки которых сохранились лишь в городах. Зато появилось множество сирийцев, мавров из числа ауксилиариев, а также купцов и членов их семей, прибывших из тех же Азии и Африки и поселившиеся возле военных лагерей. Возможно, они основывали закрытые анклавы вокруг лагерей, например, в районе Интерцизы, где теперь базировалась когорта I milliaria Hemesenorum. Появились еврейские, греческие, фракийские анклавы в Карнунтуме, Саварии, Бригенционе, Аквинкуме. Убыль римского населения, вызванная войнами и эпидемиями, создавала большие трудности для нормального пополнения армии. Это вынуждало все более широко привлекать на римскую службу не только провинциалов, но и варваров из задунайских племен. Это постепенно приводило к усилению роли варварских элементов в римских вооруженных силах. В конечном итоге, в последние столетия своего существования Риму пришлось обороняться от новых варварских вторжений руками тех же варваров.

Продолжать войну в такой ситуации было можно, и полководцы Марка предлагали это Коммоду. Несомненно, римляне могли бы добить и уничтожить маркоманнов, квадов, буров, языгов и некоторые другие племена. Они могли бы захватить Маркоманнию и Сарматию. Но вот зачем? Это ничего бы не дало Риму. Маркоманния и Сарматия были бы защищены хуже, чем Паннонии. Обороняя их от постоянного натиска всё новых варваров, Рим нёс бы тяжёлые потери и ничего не получал взамен. Тем более, если бы римляне дошли до Балтики. Удержать такую огромную территорию они не смогли бы. Поэтому прав был именно Коммод.

Так или иначе, Рим выиграл у племенного мира великую битву, продолжавшуюся полтора десятилетия и обеспечил почти 60-летний мир на среднем Дунае.

22 октября 180 года Коммод торжественно вернулся в Рим и отпраздновал триумф.

Глава 2

Багрянородный Коммод и год пяти императоров (180–193 гг.)

Итак, закончились, наконец, непрерывные тяжёлые войны, потрясшие самые основы Римской империи и продолжавшиеся почти 20 лет. В этот раз Рим выстоял.

Однако теперь проблема была в качестве новой власти. Не случайно Ком-мод получил у части историков титул «наихудшего» императора. В нём было сконцентрировано всё худшее, что может быть собрано в человеке и правителе: подлость, мстительность, подозрительность, жестокость, развращённость, эгоизм, лень. Государственные дела были ему в тягость, и он почти не занимался ими. Государственные средства он транжирил на всяческие празднества, увеселения, гладиаторские бои и игры. В войсках он никогда не появлялся, провинции не объезжал. Государство держалось благодаря мощной и эффективной команде отца, которую Коммод постепенно убирал и заменял своими выдвиженцами, большинство из которых были похожи на него.

Дион Кассий, который был почти ровесником Коммода, пишет, правда, что Коммод не был от природы злобным, но был слабохарактерным и полностью попал под влияние друзей, а потом уж пристрастился ко всем безобразиям. Ком-мод был первым из римских императоров, родившихся у действующего императора, поэтому Бирли справедливо назвал его «Багрянородным».

На момент принятия власти Коммоду было 19 лет. Он очень тяготился жизнью в военном лагере и рвался в Рим. В этом его поддерживали и подзуживали друзья и слуги. Геродиан передаёт их слова: «Довольно тебе, — говорили они, — владыка, пить мерзлую и выкапываемую из земли воду! Что же, другие будут пользоваться теплыми источниками и прохладными струями, испарениями и воздухом, какие приносит одна только Италия?» Ещё они напоминали Коммоду о роскошной жизни в Риме, рассказывая об усладах зрения и слуха, перечисляли изобилие съестного, бранили весь климат на берегах Истра, где нет урожая плодов и всегда морозно, и хмуро [Геродиан. История I, 6].

Особенно старался спальник императора Элий Саотер. Он был родом из Ни-комедии в Вифинии и добился у Коммода немалого могущества. Ещё одним другом Коммода был Тигидий Переннис. Третьим — вольноотпущенник Клеарх. Им довольно быстро удалось уговорить Коммода. Он собрал императорский штаб и заявил, что должен срочно возвращаться в Рим из-за опасения заговора среди сенаторов. Соратники Марка, потупив взоры, выслушали доводы Коммода молча. Они всё понимали. Однако, на правах родственника, выступить решился Тиберий Клавдий Помпеян, который в два счёта разбил все доводы молодого императора, заявив, что самые уважаемые сенаторы находятся здесь, что народ не позволит отнять власть у сына Марка, что здесь же армия и казна. Он прямо заявил, что штаб понимает истинные причины желания Коммода, но бросить войну незаконченной нельзя, поскольку это приведёт к воодушевлению варваров и начнётся новая война. Коммод, вроде бы, всё понял и обещал подумать. Это спасло кампанию 180 года, поскольку соратникам Марка удалось за оставшееся время пребывания императора на фронте, заключить мирные договоры с задунайскими племенами, изложенные выше. Но едва мир был заключён, Коммод сразу вернулся к своим планам.

В конце сентября или в самом начале октября 180 года, назначив легатов провинций, он внезапно отбыл в Рим. В армии сразу начались волнения, поскольку солдаты тоже хотели отдыха, однако опытным полководцам Марка Аврелия удалось своим авторитетом погасить бунт в зародыше. Всё обошлось [Геродиан. История I, 7].

Коммод двигался очень быстро, везде встречаемый радостно и торжественно. 22 октября